Костяк армии аутсайдеров склепывался из неглупой, азартной, но по жизни проигравшейся в лоск публики. Представители этого сегмента общества обманулись в своих ожиданиях манны небесной в виде светлого будущего всего человечества, скорое пришествие которого с пеной у рта пророчил один известный политический авантюрист, и полностью утратили веру в личный житейский успех. Вокзальный плинтус зачастую оставался единственным пристанищем разношерстной маргинальной публики и служил гостеприимным приютом как для клинических деградантов, так и для утратившей социальные ориентиры люмпен-интеллигенции. Это был пестрый народец, беспорядочно собравшийся из недоучек, верхоглядов и несостоявшихся в профессии образованцев разнообразных профилей и направлений. Бездонная клоака одинаково радушно принимала в свое лоно расплодившихся как клопы инженеров, протирающих штаны в разных НИИ; полуграмотных счетоводов, путающих дебет с кредитом; тупоумных косноязычных пестунов, неспособных связно излагать мысли; спившихся, навсегда сошедших с дистанции атлетов, не добежавших до пьедестала почета; нерадивых центурионов, позорно выпертых из органов за проступки, позорящие честь милиционерского мундира; узколобых профдеформированных отставников, обреченно тоскующих по казарме и портупее; бодрящихся, еще не впавших в маразм, попрыгунчиков пенсионного возраста и всяческую малополезную городскую шушеру. При столь невзыскательном, всеядном кадровом подходе текучка и дефицит работоспособных пролетариев в этой специфической сфере были весьма велики. Поэтому при отборе кандидатов на вакансии не подвергались дискриминации и продукты явной социальной дегенерации. На самые низкооплачиваемые должности, не требующие квалификации, без разбора рекрутировались различные асоциальные элементы, основную часть которых составляли никчемные человечьи отброски с задворков жизни: мелкая уголовная плесень, бродяги, пропойцы, бомжи, попрошайки и прочий непотребный сброд. Уборщики, подметальщики, мойщики вагонов, угольщики, грузчики, поденщики и прочий малопривлекательный люд одноразового использования – это были их ремесла и призвания, их сфера деятельности, их земля обетованная. Темный, неприветливый, наглухо отгороженный от посторонних глаз, мирок полностью принадлежал неприкасаемой касте обделенных жизнью беспородных человеческих особей, придерживающихся жестких и безобразных принципов выживания. Иерархия группы определялась и устанавливалась специфическим отбором, который также регламентировал и правила поведения каждого ее члена. Все жители этого уродливого человеческого образования были обязаны безоговорочно выполнять негласные законы страты и соответствовать ступени, которую занимали среди своих собратьев. Этот квазисоциальный планктон как бы существовал в обществе, но в то же время находился вне его границ. За долгие годы полуподпольного существования в антиобщественной среде у современных анахоретов выработалась стойкая привычка игнорировать узаконенные правила и нормы общежития. Отверженные бедолаги так и не сумели или не захотели вписаться в социальную жизнь. Если случалось так, что обитатель этой микросреды случайно попадал в обычные жизненные обстоятельства, то и в новых условиях он продолжал жить в соответствии с кастовыми приоритетами и укоренившимися жизненными установками. Получив первую, честно заработанную, зарплату, многие из этого разноперого бомжатника от внезапного свалившегося счастья уходили в беспробудный загул. Шальная попойка продолжалась дня два, не более – для продолжения банкета у кутил просто заканчивались деньги. После разгула вдрызг пропившиеся ярыжники снова опускались на дно, в привычное болото хобоизма. Лишь единицы из этой шатии частично восстанавливали социальные навыки, свыкались с обстоятельствами и, довольствуясь той малостью, что имеют, от безысходности продолжали безропотно и лениво тянуть свою лямку. Безусловным приоритетом при приеме на работу пользовались опытные, матерые работники общепита и торговли, хорошо знающие и неуклонно соблюдающие неписаные корпоративные законы. Таковые профессионалы и составляли привилегированное ядро сферы торговли. Это был фундамент и золотой фонд Системы. В жизни каждого человека неизбежны спады и подъемы, персональные вершины и пропасти. И с каким бы тщанием ты не планировал свою будущность, доподлинно не знаешь наперед, какой жребий тебе выпадет, какой гранью обернется к тебе судьба.
Читать дальше
