Фируз Мустафа - Дверь. проза

В тот вечер он отказался от куска хлеба и кружки воды, выдаваемых заключенным. Охранник молча унес обратно и хлеб, и воду.

**

АРИОЗО. – Здесь священный дом Аллаха. Место, где впервые начали обучать наукам и грамоте. Поэтому, войдя, я снял обувь и совершил салават. А теперь смотрю – от святости здесь не осталось и следа. Разрушен мехраб. Знаете, что такое мехраб? Келья, указывающая направление Каабы. Минбер и того хуже. Что такое минбер? Кресло, в котором сидит мубаллиг. Пророк, до того, как вознестись, был унесен в святое место, и где находилось то место, не знал никто, кроме Аллаха. В том месте сейчас возвышается Ал-Месчид Ал-Гаса. Да, речь моя о том, что, ступая на святое место, человек должен жить священными чувствами. Сердце такого человека должно быть свободно от злобы и ненависти. Проклятый, проливающий кровь людскую, должен, рано или поздно, захлебнуться и утонуть в созданном им самим кровавом озере. В этом можете быть уверенны. Не верите? Бек Ага всегда был провидцем. Поживете – увидите. Умрете – увидят другие. Не каждому суждено пойти на смерть из святого места. И когда на смерть пойдете, держите голову высоко поднятой, поприветствуйте того, кого встретите, даже если это будет палач ваш. Если станете так поступать, никогда ни о чем не беспокойтесь, все будет хорошо.

*

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА (ДОПРОС)

– Имя, отчество, фамилия…

(Большая часть вопросов повторилась снова)

– Вы в своей педагогической деятельности агитировали за старый режим, открыто выступали против достижений нашего общества…

– Никогда…

– Вы проводили обучение на старом алфавите…

– Да… Потому что новый алфавит и сам еще достаточно не освоил…

– Вы вели религиозную пропаганду…

– Нет…

– Вы верите в Аллаха?..

– Да так… Честно говоря, мне трудно объяснить это…

– Если так, как вы можете вести атеистическую пропаганду?..

– Мне нет дела до Аллаха…

– Вы в обществе нашем ищете, большей частью, темные стороны…

– Я критиковал то, что не вмещалось в мое сознание. О том, что не нравилось мне, говорил открыто, при всех…

– Такими действиями вы старались очернить нашу власть в глазах народа. Пытались издеваться над государством нашим…

– Решительно нет!.. Никогда…

ПЕРВОЕ ПИСЬМО.

«Дорогой отец народов! Наш великий вождь! Разрешите, первым делом, выразить Вам и в Вашем лице всему нашему руководству, нашему государству глубокую благодарность за огромную заботу о нас.

Кто я такой? Никто! Обычный гражданин. Всю жизнь был преданным рабом Вашим и Ваших идеалов, нет у меня ни недовольства этим миром, ни чаяний никаких. Я доволен выше головы строем нашим, его законами и порядками. Лично мне он дал все. Землю дал, счастье, прекрасную семью, троих детей подарил. И я, в свою очередь, делал для него все, что мог. Всю жизнь свою я был беспощаден к врагам его. По мере возможностей своих старался лишать голов тех, кто не хотел склонять их перед Вашей силой, оставлять без глаз тех, кто не хотел видеть добрых перемен, даруемых Вами, уши отрезать тем, кто не хотел слышать Вашего имени. Мне пришлось вынести немало мук на этом пути. На сегодняшний день я расстрелял больше пятидесяти врагов народа, более пятнадцати семей отправил в ссылку, разоблачил деятельность двух тайных организаций, скольких разбойников-бандитов замучил. Но теперь по неизвестным мне причинам арестовали меня самого. Якобы я был членом какой-то тайной организации. Как будто признаю религию, верю в Аллаха. Это в корне ошибочно. Ведь я верно служил новой власти. Достойно выполнял все данные мне поручения, всю свою сознательную жизнь посвятил счастью народа. А теперь меня самого схватили, как преступника. В чем я виноват? Конечно, я готов пройти любые испытания на пути к славным идеалам, которым посвятил жизнь свою. Но, клянусь, вины за мной нет.

В нашей тюрьме, заведении, почитаемом во всем нашем государстве, мне очень хорошо. Комната, в которой мы находимся, большая и светлая. Но отчего-то, я извиняюсь, забыли построить тут туалет… Когда-то здесь было святое место – место поклонения. Тогда, может быть, и не было нужды в туалете. Но теперь, поскольку это уже государственное учреждение, чувствуется большая в нем надобность. Уже сколько дней мы ходим по нужде здесь же, в уголок… У входа в это учреждение повесили большой, красивый Ваш портрет. Но один угол его почернел. По-моему, его специально зачернили те, кто смотрит на Вас и на наше общество сквозь черные очки. Я требую наказать их…