Мария Старко - Очень готический роман

Я добралась до дома за сорок минут. Обычно получается меньше, но мне не хотелось рисковать и торопиться, коли надо мной навис «злой рок».

– А, тебя выгнали, – прокомментировал мое появление Алекс, оторвался от компьютера и пошел на кухню за чаем. – Заварил сегодня фенхель, надеюсь, тебе понравится.

– Как дела на работе? – я разулась и кинула кеды под лавочку: у Алекса больная спина и ему удобнее обуваться сидя.

– Никак не привыкну к удаленке, – с кухни сказал сосед. Он вернулся с подносом, на котором стояли две чашки чая и очередные «печенья для похудения». Я бы никогда не назвала Алекса даже чуть полным, но он чрезвычайно переживает из-за своего неспортивного вида. Трудно его в этом винить, учитывая наше общество, где неумение разбираться в калорийности продуктов скоро начнут считать смертным грехом. Я села на диван и обвела взглядом комнату. Утром, когда собиралась, я оставила за собой приличный беспорядок: ворох футболок, блокнотов; швырнула на стол расческу, забыв снять с нее волосы. Но сейчас чистота была идеальной.

– Прости, – смутилась я.

– В следующий раз я тебя просто вышвырну, Марго, – без злобы сказал Алекс, – но сначала уберусь. Ты будешь сидеть в мусорном пакете вместе с чипсами и сотней футболок «Инкубус Суккубус». Напомни, почему твои подруги обожают ходить к нам в гости?

– Потому что у нас порядок, – протянула я. «Подруги», это, конечно, сильно сказано: за них Алекс посчитал пару коллег с работы. – «Порядок как в «Икее».

– Который навожу я, – Алекс с хрустом съел печенье. Пока он не начал свою песню про «твои подруги просто не верят в то, что такой парень, как я, может существовать, и опасаются встречаться с идеальным мужчиной», я спросила:

– Что у нас завтра? Мы идем на фестиваль?

Алекс кивнул. Я не сомневалась в том, что книжный фестиваль он не пропустит: это был тот случай, когда в одном месте будут продавать и тонны нон-фикшена, который Алекс просто обожал, и совершенно новую прозу. Нужно было куда-то выбраться, хотя идти особо не хотелось. Просто я жила в этом городе уже год, и он был большим, красивым и полным прекрасных людей. Но я скучала по дому – не столько по оставшимся там подругам, матери, сколько по нашему парку с озером и пляжем. Я избегала большого количества людей: они лишь напоминали мне о собственном одиночестве.

Когда решила уехать, я, как и многие, наивно предполагала, что оставлю старую себя там, в прошлом, вместе с фобией темноты и всеми мрачными друзьями, с которыми мы ходили гулять по кладбищам и клялись в вечной дружбе. Конечно же, я взяла эту девочку с собой: ту самую девочку, что засомневалась в честности подруги и, нисколько не переживая, взломала ее почтовый ящик и прочитала очень много интересного о себе. Также я поступила и с почтой бывшего парня, в двадцати письмах смачно обсасывавшего с другом мои же «жирные ляжки». Друзья вовсе не были друзьями, а темноты все же стоило бояться. Я купила билет в один конец, а через форум нашла рыжего парня-ботаника, который искал соседку в просторную двухкомнатную квартиру под крышей. Алекс еще и уступил мне непроходную комнату, и своим непрошибаемым оптимизмом осветил всю ту темноту, которая все равно не могла покинуть меня.

Я вымыла за нами посуду. Алекс отправился дальше работать, а я пошла к себе в комнату. Сосед позволил мне обставить тут все по-своему, «готскому – господи, да как вы еще не вымерли?!» вкусу. Я сто раз объясняла ему, что уже несколько лет не отношу себя к каким-то субкультурам, и плакат с ловцом снов на звездном фоне – просто красивая картинка, а волосы у меня черные от природы, потому что у нас в роду были цыгане. Три книжные полки оставались наполовину пусты: мама не торопилась присылать мне книги, по уши занятая своей новой должностью. Ее недавно повысили, и теперь она стала главным менеджером по продажам: сейчас ее занимала работа и кизомба трижды в неделю. На полках были только самые любимые вещи во главе с «Сагой невинности» – любимой книгой моей юности.

Я включила ноутбук и с головой ушла в «Вархаммер», который вызывал у Алекса массу иронии. Сам он ненавидел игры и считал их пустой тратой времени. Когда я опомнилась, на дворе уже стояла глубокая ночь, Алекс спал, а я не успела вымыть голову.

В итоге мне снилась Новак, череп которой я разносила в клочья своим топором, и по моему лицу текла кровь. Я проснулась утром с гулко бьющимся сердцем, и только запах выпечки Алекса мог поднять меня с постели.