Константин Задорожный - Параллельные вселенные

– Куда путь держишь, друг?

– Куда ветер несёт, куда сердце зовёт…

– Ходишь, значит, выведываешь? А может ты королевский шпион? Откуда твоё золотишко? Может это казённые денежки за кровь наших братьев? Знаешь, что мы с такими делаем???

Схватил за грудки.

– Ну-ка, братва, гляньте, что у него в мешке?

Вмиг схватили мешок жадные руки, нырнули внутрь и вытащили на свет потертый футляр со скрипкой. Недобро блеснули глаза незнакомца.

– Скрипка… скри… скрипка … – шепотом понеслось по губам. Качнулось пламя свечей, скомкалась тишина, только дурак в углу бормочет свою глупую сказку.

Опешил разбойник, отпустил путника, отступил на шаг. Усмехнулся музыкант.

– Чего же ты боишься больше – королевской стражи или бродячего скрипача?

Никто не ответил, только завыл безнадежно пёс во дворе трактира. Поднялся главарь, подобрал меч со стола.

– А ты сыграй нам, добрый человек…

Приложил музыкант скрипочку к плечу, склонил голову и закрыл глаза. Полилась тихая, нежная, светлая мелодия. Замерли разбойники. Играет скрипач и видится им солнечный свет и крепкие руки отца, мамина улыбка и теплый хлеб на столе, деревенские танцы, звонкий девичий смех и пылкие клятвы под белоснежными лепестками. Серебрится лунная дорожка на Валбе и щедро сыпется звездопад над яблоневыми садами. Проникает музыка в самую душу, поднимает из глубины всё давно позабытое.

Но вот изменилась мелодия и изменилось что-то в сердцах слушателей. Зашевелилась тьма по углам трактира, тревожно затих огонь в очаге, спрятался в багровеющем пепле. Отчаяние и страх взвыли в голосе скрипки, бессилие и невозможность вернуться назад, изменить, то, что сделано. Музыка сводит с ума. Уже позабыли разбойники, кто они есть и зачем они здесь… Смерть манит их властной рукой – идите, идите ко мне…

Вот кто-то захрипел, хватаясь за горло, рассеченное острым ножом, рухнул на стол. Кровь заливает тяжелой, тягучей волной золото, кости, объедки. Падают свечи, мелькают ножи, льётся на землю вино, вспыхивает и поднимается новым огнём. Кровь, Пламя и Смерть торжествуют, справляя славную тризну.

***

Рассказывают, что бродит с тех пор по Светлоречью Чёрный Скрипач. Несёт он погибель людям с мертвой душой, злодеям и душегубам. Нет ему покоя, есть лишь надежда, что однажды последний разбойник покинет этот край и вернутся в него добрые песни, девичий смех и звездопад над яблоневыми садами.

Жила-была на свете девочка по имени Эльза. Был у неё хороший дом и родители добрые и работящие. Всем была хороша Эльза – и пригожа, и весела, но уж больно языкастая да непослушная. Бывало, скажут ей, сделай, мол, так вот и так, а Эльза всё ж таки по своему сделает, да ещё и прекословит. Уж сколько мать с ней ругалась, сколько горшков побила, а всё бестолку.

Как-то послала её мать в соседнюю деревню, отнести родной тёте гостинцев к празднику. Да строго-настрого наказала возвращаться засветло и ни в коем случае не заходить после заката в Шепчущий Лес. Вела через него короткая дорога, а в обход – дальняя, но никто из сельчан прямым путем и днём не ходил. Говорили, что рыщут там по ночам волки да вурдалаки, а русалки расчесывают под луной свои серебристые косы.

Вот идёт Эльза вокруг леса дальней дорогой и удивляется – лес как лес, деревья, кусты, птицы щебечут, бабочки порхают – что ж в нем страшного? Да ничего! Отнесла девочка подарки тёте, да заигралась с подружками, а когда спохватилась – уж вечер наступил. Побежала она скорее домой.

Добралась до леса и говорит себе: «Солнце ещё не зашло, а тропинка-то – вот она! Я быстренько пробегу, никто и не заметит!» И побежала во весь дух.

Бежит и примечает, как всё притихло кругом. И кажется ей, будто лес её поймать хочет. То ветка за платье уцепится, то корешок какой из земли выскочит. Страшно Эльзе, бежит она, плачет, торопится, пока тропинку видать. А тут и ночь пришла. Посмотрела девочка вперед – не видать дороги, посмотрела назад – одни гнилушки в темноте мерцают. Пошла наугад, а ветки цепляются, царапаются, просыпаются голоса ночные, непонятные. Вдруг невдалеке огонёк забрезжил.