Валерий Красовский - Пять лепестков года

Устав наш бал разнообразить,
К себе вернешься ты домой.
Померкнет сразу светлый праздник —
Отрада всех в тебе одной.

О, дивный торжественный бал,
Ты – праздник, волнующий души влюбленных,
Уверенных, радостных и вдохновленных,
Нарядами красящий зал.

Прощания близится грусть.
Взаимность открыта, а ты так прекрасна.
Над нами звучащая музыка властна…
Но время назад не вернуть.

Едва ли все встретятся вновь,
Но с нами надежда грядущих свиданий.
Готов я на бремя суровых страданий
За встречную в сердце любовь.

Открыла проспекты трамваям заря;
И город, опутанный рельсами,
Потоки людские заботой вихря,
Помчался привычными рейсами.

Деревья у дома – подобье ресниц;
Балконы – оправы очковые, —
Казалось, прикрыли проемы глазниц;
Залязгали двери засовами.

Блеснули лучей золотые клинки,
Помчалась небесная конница.
И с белым туманом над гладью реки,
Ушла сторожиха бессонница.

Пусть где-то таился еще полумрак,
Укромное выбрав пристанище,
Но солнце уже свой возвысило флаг
И заняло мира ристалище.

Весна.
Пассажиры…
А солнце – трамвай.
Была остановка.
Название – «Май».
В просторы мы вышли
и с нами свидетель —
в краях луговых
заблудившийся ветер.
Улыбка твоя,
словно алый цветок.
Я с чувственной кручи
бросаюсь в поток.

Вишен цветение
вышло на улицы,
снова попал я
на бал лепестков.
Кончилось соло
весенней распутицы,
вырвалась зелень
из зимних оков.

Туман клубится белый
В излучинах реки.
Пускает солнце стрелы
В стремнину и буйки.

С мечтою мы на старте…
Плывем меж островов.
Терзают флаг на мачте
Порывы всех ветров.

Волны прибрежной плески,
Крутые виражи,
Цветущие пролески,
Пугливые стрижи.

Откуда эта
досада-прореха?!
Чувством
истекаю
словно…
Это острием вашего смеха
я обескровлен.

Преодолев усталость,
Утро венчает труд.
Сменам ночным досталась
Грузная цепь минут.

Физик своих открытий
В космос продлил чреду,
Но в каталог событий
Время несло беду.

Лайнер исчез с экрана…
Пятит глаза испуг.
Коль не вина бурана,
Значит злодейства слуг.

Воин стоял на страже,
Древний дремал вулкан,
Воры попались в краже,
Утро в крови от ран.

Городок был затерян надежно,
Как избушка в безлюдной тайге,
И текла его жизнь односложно,
Вторя ямбам в знакомом стихе.

Там не ищут себе привилегий,
Где тревог обозначена суть.
Словно время, застывшее в беге,
Ледника обрывается путь.

Не забудутся горы и сопки,
Величавый скалистый пейзаж,
Перевалы, речушки и тропки,
И портрет милой юности ваш.

На горных кручах вечные снега,
Камней и льда немое сочетанье,
А здесь внизу зеленые луга
И жизни вездесущей трепетанье.

В отрогах гор, в урочищах лесных
Одаривают ягодники щедро.
Тайга не знает местностей пустых
И стережет таинственные недра.

Из ягод солнце делает вино,
Повсюду трав волшебные настои,
У горной речки каменисто дно,
И валуны шлифуются водою.

Таежный воздух нас пьянит слегка,
Пейзажи вызывают восхищенье,
А в быстрых струях повесть ледника
И вольная энергия движенья.

У берега тропа нырнула в воду
За леденящим холодком.
По ней мы дружно подтянулись к броду,
Уж кое-кто и босиком.

Июньское разгорячилось солнце,
Переливаясь на волнах;
И белизной просвечивало донце
На мелководье в бурунах.

С авто, людьми и лошадью с повозкой
К причалу подплывал паром;
На палубных покачиваясь досках,
Паромщик действовал багром.

Стремилось вниз холодное теченье
С заснеженных сибирских гор;
И сердцу предлагалось откровенье,
Как с возвышения простор.