Н. Ларин - Олень двугорбый. Сборник всего на свете

Когда жена у некоего 19 ушла к другому, некоему 3, то некий 19 не стал ничего делать, кроме как грызть ногти. Вначале он сгрыз ногти на руках, затем он сгрыз ногти на ногах, причём всегда начинал ногтем на большом пальце, а заканчивал на безымянном. Когда ногти были закончены, некий 19 отгрыз себе нос и спрятал его в буханку хлеба. На пальцы он не стал размениваться и отгрыз сразу себе руки чуть выше локтя, сначала левую, затем не левую. В первый раз за свою неказистую жизнь некий 19 задумался, что ему делать дальше. Думал он не долго, половину дня не более. К этому времени ненужные обрубки рук его стали нагнаиваться. Спаниель Джимми начал проявлять значительный нездоровый интерес к ошмёткам рук и намеревался даже употребить их себе в виде собачьего пропитания. Убить тупое животное некоему 19 в связи с отсутствием рук было несколько проблематично, но, в конце концов, он справился с ловкостью и изяществом с поставленной задачей. Во время сражения, правда, мерзкой твари удалось в предсмертных конвульсиях откусить у некоего 19 нижнюю губу. Теперь не оставалось ничего делать, как сгрызть и верхнюю губу. В отсутствии наличия жены половые принадлежности тоже больше не могли понадобиться. Ну и в расход их! Тем более, как учат нас поваренные книги экзотических народов мира, тестикулы являются безусловно ценным гастрономическим продуктом. Пальцами ног некий 19 выдавил себе глазные яблоки и с превеликим удовольствием съел их запечёнными. Намного вкуснее и полезнее обычных яблок! Вечно попадаются то червивые, то битые об пол земли. Труднее было с ногами – перегрызть их было достаточно тяжёло, кости у некоего 19 были достаточно прочными. Пришлось отпиливать небольшими изящными порциями, а затем дробить молотком, для лучшего развёртывания процесса прожёвывания. Язык очень досаждал некоему 19 ещё в течение продолжения жизни, поэтом он расстался с ним лёгко и безо всякой тени сомнения. Жаренный язык принёс пользы больше, чем когда он был сырым и склизким и болтал всякую ерунду, осложняя местопребывание в обществе! В это время произошло ещё одно досадное обстоятельство. Внутренности в животе, не справившись с перевариванием костей ног, разболелись. Но… о, мой бог, что я вижу?! Перед нами настоящий хилер! Использовав чудесную силу зубов, некий 19 вытащил наружу свои внутренние органы и поглотил их. Боль моментально прошла. Теперь, когда отсутствовали внутренние преграды в теле, некий 19 смог ловко извернуться, лучше Дэвида Блейна или старомодного Гарри Гудини, чтобы отведать свои нежные ягодицы. Что там ещё осталось? Мясо на рёбрышках понравилось смаковать некоему 19 даже сырым. Жаль, конечно, не удалось их хорошенько подкоптить на открытом огне, но не оставлять же их. Вот, вроде, на этом наш кулинарный марафон и заканчивается. В окно поместился трамвай за №-ом 4 и остался в нём ровно на середине вагона. Пассажиры начали возмущаться, а один дядечка даже пытался слегка стукнуть молотком для разбивания окошек при экстренном выходе по физиономии кондукторшу, кричавшую, что как только дадут электричество в провода, трамвай продолжит свой привычный путь. Из шифоньера вышел совсем маленький человек небольшого роста и справил естественные потребности организма в лице мочеиспускания, дефекации, семяизвержения и рвоты на останки какого-то совершенно мне неприятного человека. На свежепобелённый потолок, словно на только что залитый зимний каток, начали неизвестно откуда выползать чёрные упитанные мадагаскарские тараканы, похожие на описанных Гоголем чиновников в одной из замечательнейших сцен в бессмертной поэме «Мёртвые души». Скоро их было уже столько безгранично много, что они стали просто падать, как пьяные негры, куда им вздумает получиться. Бабка в белом чистом платочке всю дорогу от школы до пруда, где я собирался топиться, шла за мной по деревянной мостовой и кричала: «Постой! Постой! Поговори со мной! Я любила тебя всей душой и не могу вот так расстаться с тобой!». Пришлось и её утопить, чтобы не вызывать ненужных в обществе пересудов и сплетен. Общество подобралось приличное (одна девушка даже весьма порядочно недурственно целовалась) для зимней прогулки по вокзалу. Жалко, что недурственно целовавшаяся девушка споткнулась на мазуте и храбро покалечилась об оловянные рельсы. Или вот так: один стеклянный глаз, глядя на другой… хотя нет, это, как говориться, уже совершенно другая история. Надо отделять, в конце концов, мух от плевел.