Ян Стрелковит - Времена года

Меж тем, Тимур примостился рядом с учителем, слегка наклонил голову и глядя снизу вверх, сообщил ему радостную весть. На что седобородый поднял кверху ладони и провёл ими по лицу, благодаря за что-то всевышнего. Далее он встал из-за стола и, в сопровождении Тимура, вышел из комнаты. Фатима и Мадина остались наедине, оживлённо начав обсуждать в какой наряд лучше одеться невесте. Всё это так было приятно и похоже на тот вечер сватовства, что хотелось скакать, хлопать в ладоши и петь от счастья весёлые песни. Огорчало только одно, почему то все предложения по поводу наряда от самой Мадины не приветствовались, и Фатима постоянно повторяла извечную фразу:

– Это чужой город, здесь так не принято.

В результате, усмирив фантазию и съев почти полвазы конфет, Мадина успокоилась, ощутив желание лечь и поспать. Она, еле сдерживая свой зевок поднялась на ноги и повинуясь желанию Фатимы показать заранее отобранные наряды, направилась в их комнату. Где проваливаясь в глубокое и мягкое кресло, стала наблюдать, как из открытого полированного шкафа, тётка достаёт кофты и платки, раскладывая их на ковре прямо у ног новоявленной невесты.

За окном, отбивая чечётку, барабанил по металлическому карнизу мелкий, моросящий дождь. Глаза слипались, толи от усталости, толи от этого дробного постукивания. И, в какой-то миг, Мадина на секунду прикрыла их, а когда открыла, то увидела перед собой прилавок открытого, деревянного павильона, на котором прямо перед ней, продавщица раскладывала платки и кружева для платьев. Вокруг, в пропитанном сухой пылью воздухе, стоял нескончаемый пчелиный гул человеческих голосов. Мадина посмотрела по сторонам, окинув взглядом площадь их районного центра, заполненную людьми на пёстром и шумном по восточному базаре. Рядом с ней щебетали, переговариваясь с продавщицей сёстры, изредка предлагая невесте то одну материю для свадебного платья, то другую. Учтиво кланяясь, а после отказываясь от предложенного, Мадина хитро улыбалась под платком, который закрывал нижнюю часть лица. Как ни странно, ей в тот день было решительно всё-равно в каком платье выходить замуж, лишь бы супругом стал он-Амир. Поэтому сейчас она думала только о том, как он и что делает в этот самый момент, помнит ли он о свадьбе или занят другими, более важными делами. Заботило это её потому, что по их аулу бродили слухи о войне, посланную к ним с севера и что возможно эта напасть докатится и до их селения. А выбор материи и возможность отказываться от предложенного, только отвлекали от подобных мыслей и забавляли тем, с каким рвением сёстры пытались ей угодить.

Внезапно слева послышался резкий звук тормозов автомобиля, и одна за другой захлопали открываемые и закрываемые дверцы. Увлечённые своими делами сёстры даже не обратили внимания на этот звук, а Мадина обернулась и увидела -Его. Амир стоял рядом с высокой чёрной машиной, в тёмных затонированных стёклах которой отражалось высокое, дневное солнце. Одетый в серо-зелёную военную куртку, он держал в руках чёрный, пластмассовый чемодан, а за его спиной виднелся приклад висящего на плече автомата. Амир стоял в одиночестве, явно кого-то ожидая. Тут его взгляд встретился с глазами Мадины и он не узнав суженную, смущаясь хотел было отвернуться, но заметив сестёр улыбнулся. Потом мельком глянул по сторонам и чуть заметно подмигнул Мадине. Этого было вполне достаточно чтобы она, оставив своих сопровожатых пошла вдоль рядов, приближаясь к любимому. Он, наблюдая её действия, явно занервничал, начал усиленно озираться и даже отрицательно покачал головой, но когда это не подействовало, слегка прикусив нижнюю губу, двинулся на встречу. Конечно оба влюблённых прекрасно знали обычаи и то что им не положено сейчас встречаться, и разговаривать. Помимо всего прочего, они не могли не понимать что в любую секунду могут увидеть и даже наказать за подобную провинность. Но несмотря на все препятствия, обоих тянуло друг к другу невидимым магнитом. Так они приближались до тех пор, пока далёкий и протяжный автомобильный гудок не возопил, заглушая гомон толпы на базаре.

Многие посмотрели в ту сторону, откуда он раздался и перед их глазами, поднимая придорожную пыль, на площадь въехали два грузовика, где в открытых кузовах сидели вооружённые люди. Бородатые, с обветренными, тёмными от загара лицами, они сжимали в руках оружие и многие из них улыбались. А кто не улыбался, с прищуром взирал на людей на площади, излучая при этом браваду, похожую на ту что светится на лице мальчишки готового прыгнуть в воду, с высокого камня. Какие-то люди в военном камуфляже подбежали к машине, рядом с которой ещё недавно стоял Амир и, распахивая двери, стали рассаживаться по местам. Амир, бросив немного расстроенный взгляд в сторону невесты, побежал к чёрному высокому автомобилю и спустя несколько секунд, блестящая лакированная дверца захлопнулась за ним. Внедорожник, мощно пробуксовав на песке, рванулся вперёд и громко сигналя клаксоном умчался с площади. Вслед за ним урча моторами покатили грузовики, так же оглашая окрестности протяжными гудками. Очень скоро они исчезли за поворотом, оставив о себе на память лишь облако серой, придорожной пыли.