Ирина Федичева - Придуманная жизнь. Роман

Сдав на абонемент прочитанные книги, девушка вскочила в троллейбус. Минут через двадцать в аллее парка она увидела Вадима.

Со стороны – обычная деловая встреча. Конспирация! Смешное слово. Игра, как в детстве. Если бы! Сейчас сложнее. Обо всех знакомствах Вадим сразу же должен был сообщать начальственным инстанциям. Об Октябрине молчит чуть больше года. Неизвестно, чем это ему обернётся. Так что лучше уж ничего до поры до времени не объяснять.

Вадим не думал, а, скорее, не хотел думать о последствиях такого утаивания. Возможно, из-за молодости, или недооценки необходимости всегда своевременно просматривать цепочку возможных событий и их ответвлений, или из-за нежелания постоянно думать наперёд, взвешивать, что из чего может получиться, что с чем способно состыковаться или не сложиться. Это удел искусных интриганов. Он и был интриганом по своей сути, но в силу возраста ему недоставало опыта, а характер его пока не зачерствел.

Может быть, именно потому Вадим дорожил этой девочкой. Но он знал и то, что она находилась в стороне от главной дороги его судьбы. И только что-то из ряда вон выходящее могло их соединить. Ради неё он пока не планировал рисковать ни будущим своим, ни карьерой, практически ничем. Если же он действительно планирует Октябрину в своей судьбе, то надо повести дело так, чтобы сложились в одну нить все тонкие нити их знакомства и дружбы. И тогда, возможно, придёт пора думать об обоюдном будущем. Молодой человек не раз размышлял, каким образом в удобный для себя момент скажет начальству об Октябрине. Дело за малым: она должна учиться в столичном вузе. Она стремится стать журналисткой? Хорошее дело. У неё есть все шансы на поступление. Боится иностранного? Он готов ей помочь. С иностранными языками у него отлично!

– У тебя не очень хорошее настроение? – спросила Октябрина, вглядываясь в лицо Вадима.

– С чего ты взяла? – удивился тот.

– По глазам вижу, – озаботилась Октябрина.

– Что же ты видишь? – уточнил Вадим.

– Тревогу. Даже не вижу – чувствую, – насторожилась Октябрина. – Что-то неприятное?

– Не беспокойся. Всё в порядке, – отчеканил Вадим, непререкаемым тоном ставя жёсткий барьер между вопросами и ответами.

Тем не менее, причина для тревоги была. Не далее как вчера начальство завело с ним первый серьёзный разговор о семейных узах. И даже, что не было для Вадима неожиданностью, предложило на выбор несколько кандидатур для знакомства. С принятием решения его не торопили, но он и сам понимал, что оттягивать с ответом дальше не в его пользу. Личные пожелания потенциального жениха, конечно, примут во внимание – не крепостное право. Нужно, очень нужно, чтобы Октябрина поступила на факультет. Ни о какой другой профессии она не желает слышать! Вадим же не хотел бы слышать ни о ком другом. Оттягивая время, он надеялся на изменение обстоятельств, на что-то такое, что поможет ему.

Они бродили по отдалённым аллеям. Старые липы с буро-чёрной корой стволов смыкались кронами и почти не пропускали к земле предвечерние солнечные лучи.

– Знаешь, что? – остановился Вадим. – Раз уж так выпало и у нас образовалось свободное время, поедем за город, а? Быстренько, перебежками, по одному к электричке. Там осмотримся и таким же макаром – в лес.

Октябрина молчала. Слова Вадима царапнули настроение: что он там напридумывал? Какие-то перебежки, маскировки. Игра в войну, что ли? Но она – сторонница мирной жизни, домашней, размеренной, с детьми, игрушками, мужем-каменной стеной.

– Ну что, ты согласна? – повторил Вадим. – Давай часика два подышим лесом? Я прихватил расписание электричек, скоро придёт одна из них. Держи! – Вадим положил в тёплую ладонь девушки двадцать копеек одной монеткой. Она засмеялась:

– Хорошо! Пусть будет по-твоему!

– То-то же! Привыкай! В доме всё должен решать мужчина!

– Что решать? В каком доме?

– Потом скажу. В лесу. Всё, рассредоточиваемся. Купишь билет – иди во второй вагон с конца, садись в середину. Я позже подойду.

Вадим ускорил шаг и ушёл вперёд. Октябрина проводила его грустным и восхищённым взглядом. Потом она пересекла дорогу, поднялась на пешеходный мост через железнодорожные пути. От высоты захватило дух.

Впереди голубым парусом маячила стройная высокая фигура Вадима. Он широко и уверенно шагал по мосту раскованно-независимой походкой не обременённого заботами человека. Этакий шалтай-болтай! Кому на ум придёт заподозрить в нём того, кем он был на самом деле? А кем он уже был, блестяще окончив первый курс академии? Учился он без труда, с интересом ко всем предметам. За год здорово продвинулись оба иностранных языка. Вадим готовил себя к постоянной серьёзной работе. Всего одна «закавычка» мешала ему: существование девочки, которую он любил всем сердцем и без которой, думалось ему, он себя не представлял. И в то же время готов был поступиться ею, если того потребуют обстоятельства. Теперь Вадим жалел о том, что тогда же, после первых двух дней знакомства, не сказал о ней начальству, получив в итоге множество непоследовательностей в клубке происходящего. Что ж, казнись не казнись, – не сделанного не исправить. Нужно обдумать, как быть сегодня, проработать ближайшую перспективу и предположить отдалённую перспективу. Тогда не придал значения, а сейчас нужно детально выдумывать версию якобы только что случившегося знакомства. Он-то готов. А как среагирует Октябрина? Она умница. Но как же ему не хочется лжи, особенно связанной с ней.