Ирина Федичева - Придуманная жизнь. Роман

Октябрина пряталась в мысли о Вадиме всякий раз, как только на её личном небосклоне появлялось даже незначительное облачко. Она постепенно привыкла к тому, что Вадим решает, как ей поступить в том или ином случае.

Сегодня в четыре дня она отправится якобы в библиотеку. Она и в самом деле туда зайдёт – никакой преднамеренной лжи. Потом ей можно погулять с девочками, а если девочки надумают гулять подольше…

– Непременно, мамочка! – кивала послушная дочь.

Долго ли попросить кого-либо подтвердить наличие исключительно девичьей компании! Зато сегодня они с Вадимом собираются от души наговориться!

– Только обязательно позвони! – примирительно увещевала мама.

Тоненькая девочка, открытая душа… Тысячи девушек со свойственной юности безгрешностью каждодневно начинают свой взрослый путь по планете.

Вадим не успевал вернуться к выпускному вечеру Октябрины ровно на день, предупредив её об этом по телефону. Да и что бы изменил его приезд? Зато сегодня, ближе к вечеру, у них свидание в парке с той самой танцевальной верандой, где он без дальних мыслей ухватил её за руку. И вот всё ещё держит.

«Вадим… – с этим именем в час дня Октябрина проснулась, чувствуя себя совсем не так, как раньше. – Мне не хочется в библиотеку. Мне не нравится ложь. Легче вообразить какую-нибудь историю, сфантазировать сюжет, поселиться в нём и там жить, реально находясь здесь. Но когда надо придумать что-либо в оправдание… Это не по мне! Сегодня же попрошу Вадима расставить всё по местам. Я окончила школу. Пора делать родителей союзниками», – размышляла Октябрина, собираясь в «библиотеку».

Она крутилась перед зеркалом, примеряла одежду, выбирая, в чём лучше показаться на глаза Вадиму. Вещей у неё было немного. Только самое необходимое. Мама категорически возражала против «погружения в «тряпки». Мода, видите ли! Всё это отвлекает от дел, моды эти самые, песни на непонятных языках… Запад, это чужеродное влияние, не пойдёт на пользу нашей здравомыслящей молодёжи… Поменьше информации надо давать «оттуда»… Мода… У них своё, у нас – наше. Они нам не указ. Чисто, аккуратно – вот и вся «мода»! Сама же мама строго следила за своими красотой и одеждой.

«А вчера…» – вчера в это время завершались предвыпускные хлопоты.

Однако вчера было давно. И хорошо. Октябрина не могла дождаться окончания уроков, избавления от школьной формы и вообще! Класс был недружным. Даже странно, что вчера они вдруг объединились.

Наконец, в который раз оглядев себя в зеркале, Октябрина осталась довольна собой. Пора!

«Какие красивые у тебя волосы», – сказал вчера на вечере кто-то из одноклассников. Сговорились, что ли! То и дело осыпают комплиментами, чего раньше не было. Совсем недавно она бы краснела-бледнела. А сейчас! Гордая осанка. Уверенные движения. Вот что делает с человеком любовь.

Год, в котором у неё был Вадим, не прошёл для неё незаметно. Вадим исподволь успел многое сделать для формирования личности Октябрины. Считая себя давно сложившимся человеком, которому не нужны поучительные нотации, девушка порой думала, что она родилась взрослой.

Внутренне независимая, она редко гуляла с подругами по улицам, почти не бывала на школьных вечерах – мешала неуверенность в себе, взращённая в семье. Её часто одергивали: не пой! И она не пела даже на уроках пения. Её упрекали: ходишь вперевалку, как утка! И она сжималась, прошмыгивая мимо всех как можно незаметнее. Она не «так» танцевала и оставалась для родителей, в основном для мамы, неуклюжим недоразумением. Октябрина не понимала, что происходит и сама себя жалела, часто плакала.

Её чувство внутреннего достоинства страдало. И как могла, она протестовала против несправедливых оценок себя близки людьми. А её «не такой» характер противился любой сторонней попытке изменения его.

Так кто же все эти годы окружал девочку? Почему зачастую ей хотелось исчезнуть, спрятаться, уехать на поиски своего совершенного мира? Быть может, такая счастливая земля где-то есть?

Октябрина глядела в окно полупустого летнего троллейбуса, думая о Вадиме. Они не встречаются открыто, жаль. Но по-другому нельзя, так сказал Вадим. Она вытерпит. Будет ждать. Ей пока семнадцать. А на Октябрьскую исполнится восемнадцать. Возрастом гражданской зрелости называет этот рубеж папа.

Октябрина гордилась датой своего рождения – в день главного праздника большой и великой страны. Имя тоже в честь него. Так захотел папа.