Сергей Александров - «И мужество нас не покинет»

Студентка – она.
А ты – ни хрена
Не смыслишь в тычинках этих!
Тебе б – в самолёт,
Да снова в полёт.
А лучше бы – на ракете!
Она будет ждать,
Встречать, провожать…
А дальше – приёмы, фраки.
Там, в жизни другой,
Ты – просто Герой…
А в этой – исчез в ГУЛАГе.

Вот – старый альбом…
События в нём
Все выцвели. В пятнах ржавых.
Кому нужен он?..
Лежит под столом
Эпоха другой державы.
А помнишь года,
Лежал он когда
На видном, почётном месте?
И крутится мысль —
Не там родились…
Ведь – если бы… Если б… Если…

И, как старый диск,
Всё крутится мысль:
А вдруг, где-то – там… А если б…

Пусть мертвые встанут… И встанете вы —
Их тень рядом с вами видна.
Пусть мертвые встанут, помянут живых,
И память осушат до дна.

Пусть встанут живые. И пусть помолчат.
Пусть годы слезятся из глаз…
А мертвые – выпьют за вас.
И за нас – за ваших сынов и внучат…

А если б – тебя убило,
Как и других отцов?
Тогда бы Земля остыла
Под холодом мертвецов;
И стал бы тогда отцом мне
Тот, кого нет сейчас;
Который – под серым камнем…
На камне – даты и часть.
Звезда. И слова простые.
И каплями жизни —мох.
И снятся всё сны о сыне
Тому, кто дойти не смог…

Ты страх оценивал лишь боем
И перекрестьем на броне.
Ты не считал числа пробоин,
И километры по стерне.
Была в привычку непогода,
И с кровью – снег. И с пеплом – пот…
Ты не хотел, чтоб был хоть кто-то,
Который это не поймет.

Ты все хотел дождаться внуков,
Хотел услышать: «Дед, а дед…»
И ты кусал от боли руку,
Когда гремел салют побед.
И, отвернувшись к стенке ночью,
Подушкой слезы оттирал…
А утром – так вот, между прочим,
Ты говорил: «Прекрасно спал!
Лишь духота была в заботу…
А на подушке? – Просто пот…»
И не хотел, чтоб был хоть кто-то,
Который это не поймет…

А годы мчались. Все тревожней
В окно выглядывая нас,
Ты ждал. Устало и надежно.
И не дождался только раз.
В последний раз – к орудью сходу!
В последний раз шепнул: «Вперед..!»
Я не хочу, чтоб был хоть кто-то,
Который это не поймет!

Пусть проклят буду я тобою,
Когда вдруг встану в стороне!
Ты страх оценивал лишь боем
И перекрестьем на броне.

Но… что-то связывает нас,
То поколенье:
К нам в сны приходят каждый раз
Войны мгновенья,
Обрывки памяти чужой,
Несносной боли…
Контужен… Пулею сражён…
Сгорел в неволе… —
Душа с душою сплетены
В частотных герцах —
И отголоски той войны
Стучатся в сердце…

Молчит весенний переулок,
Стыдясь чужой вины.
Костыль уперся в землю дулом,
Уставшим от войны.

Рука его сжимает строго —
Как старый автомат;
Стуча, выходят на дорогу —
За мир, что с боем взят…

Вот еще один умер солдат,
Пережив свой последний бой.
Не по мерке больничный халат
Как шинель – распластал под собой…

И остался еще один сын
Без отца. И в тревожной мгле
Снова вздрагивают весы…
Они вздрагивают во мне.

Вам,
Наши отцы и деды, —
Годами
Выбитая пехота;
Вам всем,
Дожившим
До Дня Победы
Две тысячи восьмого года;

Вам,
Задыхавшимся кашлем смертным
На забытых
Больничных койках;
Вам,
Пробившимися
Сквозь
Километры
Бумажных справок и горьких попоек;

Вам,
В заботливом равнодушье нашем
Выстоять
Нашедшим силы;
Вам,
Эпохой Бессмертных ставшими,
Я прошепчу:
«Спасибо…»

А ветеранов – просто убивают,
Сорвав награды с дряхлых пиджаков…
У нариков их торгаши скупают —
В коллекции праправнуков врагов…