Геннадий Карнач - Характеры и судьбы

От этого до конца он не сможет избавиться никогда. Хотя, кто знает…

Самые тяжелые месяцы прожил Григорий со своей семьей от первого дня уголовного дела до первого самостоятельного рейса на Камазе. Дело закончилось, на улице лето, спокойно везешь свой груз из точки А в точку В, никакого начальства над душой, никаких «хороших студентов», никаких занятий, учебников, рабочих планов и прочей чепухи. Ощущение свободы, полета, почти счастья. А сколько хороших людей вокруг оказалось! Оказывается, можно просто так человеку улыбнуться, просто так пожелать удачи, просто так помочь. Для Григория это стало самым большим открытием в жизни.

Неужели помимо лжи, лицемерия, жадности, обмана и прочих проявлений человеческого эго, могут существовать доброта, отзывчивость, порядочность, искренность? Какое счастье! И можно каждое утро подниматься на работу со спокойным чувством, что все в порядке, с удовольствием работать с людьми и не врать, со спокойной усталостью возвращаться с работы, просто жить и крепко спать. Чтобы узнать это, потребовалось полгода страданий на тонкой грани между действительностью и темной стороной.

И вот – здравствуй, вахтовый метод: сорок пять дней вдали от семьи, крымский пейзаж, мужская компания, серьезная настоящая работа по двенадцать часов в день, масса новых открытий. Григорий по истечению двадцати лет умственной работы в болоте под названием «современная высшая школа», начал заниматься настоящей мужской работой, все больше узнавал свою машину, учился ее обслуживать, заботиться. Он справлялся, чему тоже радовался. Вокруг всегда были люди, готовые подсказать, помочь, поддержать. Он тоже всегда помогал, чем мог. Только так можно выжить на вахте.

На вахтах собирались люди разных возрастов, социальных групп, разного интеллекта, с разными представлениями о жизни. Гриша со своей судимостью и сломанной карьерой оказался не один: попадались бывшие директора, капитаны полиции, начальники цеха, военные. На вахтах много людей и с судимостью – условной или реальной. Все живут и работают вместе, причем долго. Ощущение жизни меняется, несколько совместных рабочих смен – и люди уже товарищи, совместно прожитая вахта – и почти друзья. Груза прошлой жизни практически нет, только отдельные воспоминания, и те по большей части комичные и малозначимые. Каждый день – новый.

Но вахта – это не санаторий или дом отдыха, это тяжелая монотонная работа по 12-13 часов без выходных, почти спартанские условия проживания, совсем мало свободного времени на отдых (только за счет сна), однообразная простая пища, тоска по дому. Люди приспосабливаются по-разному: кто-то регулярно пьет спиртное (бутылка на двоих после рабочей смены), кто-то много спит, кто-то часами разговаривает с родными по телефону, кто-то смотрит кино. Большинство просто ждут окончания своей вахты. Совсем мало людей, которые пытаются жить: гулять по окрестностям, делать маленькие и большие открытия, развлекаться, улучшать быт, радоваться простым вещам. Попадались и люди почти потерянные. Видимо, пытались изменить свою жизнь, приезжали на заработки в новую компанию, старались честно работать, но долго не выдерживали – уходили в жуткий запой, из которого не могли выйти. Их увольняли и кое-как отправляли домой. Были и такие, которые не смогли дожить до конца даже первой вахты и увольнялись сами.

Но все же в целом атмосфера на вахтах здоровая, рабочая, часто даже веселая. Основной костяк абсолютно адекватных водителей, механизаторов, мастеров, рабочих, которые прошли уже не один десяток вахт, задавал соответствующий позитивный тон. Григорий старался придерживаться их, с ними ему было интересно, они его легко принимали с свою компанию, делились своим опытом, помогали советом. Он помогал им, чем только мог: просто благодарил на словах, помогал с ремонтом, старался никогда не отказывать, когда была хоть малейшая возможность чем-то помочь. Даже сложился слух: «если не удается что-нибудь найти, то надо у Гриши спросить». Речь могла идти о чем угодно: сигаретах, ножницах, таблетках, гаечном ключе, туалетной бумаге, рабочей одежде, настройке телефона.

Григорий учился жить заново, по-новому смотреть на жизнь, радоваться вещам, о которых раньше и подумать не мог. Ему нравилась атмосфера вахты, каждая из которых для него – это маленькая жизнь со своими радостями и горестями, ожиданиями и разочарованиями, расставаниями и встречами. И эту жизнь он проживал с другими настоящими людьми, которые делают настоящее дело – строят дорогу, которая будет служить людям много десятилетий. Ему во многом стала даже понятна атмосфера советских комсомольских строек. И люди, которые вместе рука об руку делают настоящее дело, не могут быть лицемерными. После вуза с его бесконечным нервным напряжением, лживыми каменными лицами начальников, взяточничества и фальши, потерянными непонимающими взглядами студентов («…что вы от меня хотите, если я не понимаю…») для Григория вахта – это просто остров свежести, наполненный ключом жизни.