Андрей Томский - Мир земной

– Не понимаю… Иногда мне кажется, что во мне живут два человека. Я росла в уюте и тепле, в богатстве. Привыкла к хорошей жизни, и меня все это устраивает, но стоит выйти за порог дома и отойти на несколько сотен метров от моей обычной жизни, я начинаю приходить в ужас. Мне жалко людей, жалко стариков с грустными глазами, в них я вижу несбывшиеся ожидания. Есть ли дети у него, а внуки? Что он такое в жизни сделал, что теперь заслужил до конца своих дней быть один? Но, несомненно, мне видна и мудрость в их взгляде, мимике, жестах. Мудрость длиною в жизнь. Жалко детей-инвалидов, хотя я не люблю это слово, отнюдь! Но при этом я не стараюсь показать им свои чувства, жалость. Дико горю желанием быстро пройти мимо, якобы мне все равно, а у самой сердце на куски разрывается. Жалко и обидно за пьющих людей, мои мысли они занимают часто. Что-то в этой жизни не так, раз они ищут покой в напитке рабов. Хм… Игра слов.

И с этими словами она неловко поморщилась.

– А самое главное – я не пытаюсь как-то облегчить их участь, ни просящим милостыню, никому. И долгими часами, приходя домой после таких прогулок, я сижу в своей комнате взаперти, как будто пытаюсь очистить свою душу. Что-то со мной не так, вот только что?

Вслед наступило долгое молчание. Да уж, в этой жизни многое происходит не так, как хотелось бы. Скоро ты это поймешь, Сара. Всему свое время. С этими мыслями я постарался улыбнуться ей, пытаясь хоть как-то разукрасить ее затуманенные мысли. Мудрость, она и в тебе есть, подумал я, это одна из тайн, что я заметил тогда в твоих бездонных глазах, а я редко ошибаюсь.

Подобрав нужный подарок, вышел из здания, в мыслях одна девушка поборола другую.

Большие ворота открылись, среди больших деревьев стоял загородный дом Томкредов. Звучала приятная музыка, рабочие таскали стулья, вокруг все было накрыто разноцветными гирляндами. Несмотря на осень, климат явно протестовал в этот день, вознаграждая Сару теплой, как летний вечер, датой. Увидев, как несколько опрятных людей проскользнули в большую деревянную дверь, из которой распространялся аппетитный запах, я последовал за ними. Я как почетный гость нажал в звонок, чтобы меня встретила Сара. Дверь открыл отец Сары, мистер Вильям, до безумия ухоженный старик с приятной внешностью. Посмотрев на меня умиротворенным взглядом, он поднял бокал.

– Приятно тебя здесь увидеть, Марк!

Легким движением рук, почти не касаясь, он обнял меня, лестницу принарядили, как на больших балах, слабый, но уверенный огонек камина в гостиной украшал дом еще больше, обшитые панели из белого дуба с цветными окнами – дом был потрясающим. Некоторые гости сидели напротив камина, попивая горячий чай, улыбаясь друг другу, о чем-то беседовали, в воздухе витал дух комфортности. На стене висела огромная картина, портрет, на котором изображена молодая женщина, сидевшая в кресле-качалке.

– Жаклин Рок. Эту женщину зовут Жаклин Рок. – Попивая остаток шампанского, Вильям с гордостью смотрел на эту картину.

– Да это же тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год, Пабло Пикассо, верно?

– Да, Марк, верно. Последняя спутница, которая под конец жизни великого живописца стала супругой.

Увидев именинницу, улыбнулся, пытаясь излучить счастье и продемонстрировав осознание всей торжественности момента, надеясь, что смог создать нужный образ. Сверкая своей блистательной улыбкой, приблизилась в мою сторону, платье было темно-синего цвета, шелк, сделанный в Японии. Выглядела чинно, как меч самурая. Когда она улыбнулась, образовалась глубокая ямочка на лице – милая и обаятельная метка счастья.

– Марик, ты пришел.

Обнявшись, мы простояли минуты две, нам было необходимо стоять, долго прижавшись друг к другу, чтобы почувствовать теплоту, которая проникала в наши сердца.

– Сара, ты, как всегда, очень красиво выглядишь, это мой тебе маленький комплимент, с Днем рождения тебя.

– Марик, спасибо тебе.

Оставив прикосновения губ в моих щеках, она удалилась встречать других гостей.

Мне она нравилась, безмерно одинокая, даже в толпе окружения. Она не имела представление надевать маску лицемерия, сама по себе она привлекала довольно много поклонников.

Входная дверь открылась, Сара встречала гостей, зашел Эдди, мускулистый африканец с хорошим чувством юмора плюс талантом великолепного танцора. Обняв Сару, перехватив мой взгляд, скорчил физиономию, что ему доставляет огромное удовольствие быть с такой женщиной. Не вынимая с лица улыбку удовлетворенности, приблизившись ко мне, сказал: