Андрей Степанов - Между мирами - Старый новый мир

Мир тускнел на глазах, и яркий солнечный свет был не в силах осветить его. Дома, оштукатуренные и выкрашенные в зеленый и синий, оранжевый, красный и желтый цвета, теперь казались бледными, потерявшими не только свой прежний лоск, но еще и жизнь.

А люди? Толпы людей, снующих по семимиллионому городу, превратились из личностей в массу. Обычную серую массу, которая стремится выжить, а не жить. Как будто только что кто-то взял и стер с их лиц все доброе и светлое, а взамен нацепил гримасы уныния.

Вообще я не слишком всматривался в лица, но, когда вскочил в трамвай за номером триста тридцать, обратил внимание, что вид у народа действительно мрачный. И это мне явно не казалось.

Поозиравшись по сторонам, я заметил, что тяжелый взгляд есть у многих. На всякий случай я поплотнее обхватил руками небольшую сумку, которую мне предоставил профессор Подбельский.

Она была мне нужна для того, чтобы носить в ней все мое имущество, которое включало в себя пистолет «туляк» с россыпью патронов и три с половиной тысячи имперских рублей ассигнациями. Не слишком много, но и не очень мало для старта.

Вид людей вывел меня из состояния апатии и задумчивости. Мне стало жутко интересно, что может такого случиться, чтобы все, начиная от рабочих в униформе и заканчивая прилично выглядящими парикмахерами, стоматологами и представителями других профессий, забыли о хорошем настроении.

Более того, не слышно было и разговоров в трамвае! В столичном общественном транспорте я ездил нечасто, но в прошлый раз люди были поговорливее.

На очередной остановке место рядом со мной занял немолодой мужчина в очках. Стоило трамваю тронуться, как тот развернул газету, шурша тонкой сероватой бумагой.

На центральном развороте в глаза бил жирный заголовок «Удар по империи?», а затем следовала пространная статья аж на обе страницы о происшествии в поместье. Фотографий не было – да и откуда бы им взяться, если трупари и сыскные оперативно вычистили все. Только срезанные пулеметным огнем кусты и тонкие деревца напоминали бы об этом.

– Случилось что-то серьезное, – как бы невзначай заметил я и тут же поправился: – Извините, что заглянул в вашу газету, но заголовок…

– А? – дернулся мужчина в очках. – Такое дело! Страх! Вы посмотрите только, что пишут: не менее десяти нападавших убито, двое задержано. Пострадали гости на званом ужине у брата императора! До чего мы докатились, – он покачал головой. – Совсем уже страх потеряли некоторые люди! Извините, – тут он сложил газету, встал и сошел с трамвая, проехав лишь несколько остановок.

Стало понятно, откуда этот настрой. Покушение на члена императорской фамилии. Похоже, что это событие каждый житель воспринял, как личную трагедию. Газета была сегодняшней. Событие произошло утром в воскресенье – интересно, здесь всегда так долго новости доходят или просто потребовалось время, чтобы как следует «причесать» информацию?

Трамвай тронулся в сторону Портового района города, а место мужчины с газетой заняла почтенного возраста бабулька, которая наверняка застала еще самого Николая Второго.

– Вот ужас-то! Слыхали? – она говорила слишком громко и я вжался в борт, но бабулю слышал весь трамвай. – Самого Сергея Николаевича стреляли! Ужасть!

Ужасть, ужасть, как же. Сергей Николаевич кинул меня, как последняя сволочь, а его все жалеют, потому что не знают, к счастью, о моем участии в этом событии.

– Бедный, пишут, ранили его! – запричитала бабулька, уже обращаясь не ко мне, а чуть ли не ко всем пассажирам.

Как же, бедный. Я прикрыл глаза, чтобы успокоиться и не обращать внимания на причитающую бабку.

Брат императора оказался тем самым стойким оловянным солдатиком. Он вооружился пулеметом и косил нападавших направо и налево. Вместе с лошадьми, на которых те прибыли.

И все же кинул меня. Чем больше я слушал бормотание бабки о том, какой же это хороший человек, несчастный и бедный, тем больше я злился на нее. И на себя – что не увидел в нем подлеца с самого начала.

На мое счастье трамвай уже подъезжал к месту назначения, так что я протиснулся мимо старушки, которая лепетала уже на автомате, и покинул транспорт. В лицо мне ударил влажный ветер.

Портовый район считался неблагополучным, жилья здесь практически не было – склады и забегаловки, чтобы удовлетворить нужды рабочих. И все же, здесь были свои островки цивилизации.