Константин Новиков - Некрополитен. Русская книга мёртвых

Он не пошёл с ними в кассу в сырое и вонючее административное помещение; сказал, что подождёт на солнышке. И пока ждал, услышал, как продавцы фруктов, азербайджанцы, о чём-то чересчур шумно щебечут по-своему, показывая на него пальцем. Походкой каменного гостя он подошел к кавказцам и потребовал в его присутствии говорить на языке приютившей их империи. Ответом ему был взрыв смеха и потоки чужестранной речи, слегка подёрнутые рябью русского мата. Этого наш эстет перенести не мог – ковбойским жестом он сорвал с пояса козырный пейджер – последний атрибут своего места в профессиональной иерархии – и с размаху запустил им в ближайшую усатую физиономию.

Метательные снаряды кончились, но это его не остановило, благо рядом на удобной высоте стояли ящики с пресловутыми мандаринами. Когда соплеменники Полада Бюль-Бюль Оглы опомнились, сочный фрукт уже впечатался в каждого, испортив несомненно дорогую одежду. Разумеется, завязалась драка, которая, скорее всего, кончилась бы очень плохо, но именно в это время на помощь эстету пришли грузчики, уже получившие деньги. С традиционным криком «наших бьют», они сигали через прилавки, на ходу отрывали доски от ящиков, врубались в битву весело и яростно: сразу было видно, что люди на славу потрудились и теперь готовы так же отдохнуть – задорно и с огоньком.

На помощь азербайджанцам пришли азиатские дворники, на помощь грузчикам – русские охранники. Редкие посетители (дело было вечером, рынок уже почти перестал работать) стремительно разбежались, а массовая драка все набирала обороты. На восьми машинах приехала какая-то диаспора – уже по-серьёзному, с пистолетами и ружьями. Почти одновременно с другого въезда вкатилась бронированная машина ОМОНа, откуда прямо на ходу посыпались «космонавты» с автоматами наперевес.

Задержали кучу народа. Потом, правда, всех отпустили, потому что, как это ни парадоксально, трупов наделать не успели, а заявления в милицию почему-то никто писать не стал.

Через несколько дней я совершенно случайно пересёкся с Сергеем Владимировичем. За время запоя он осунулся, побледнел, яркость в глазах стала какой-то больной, лихорадочной.

– Вот там, на канале, – это не жизнь, это симулякры и големы. Это боль и пустота, – говорил он, а я слушал и понимал, что он до такой степени проспиртован, что от него даже не пахнет перегаром. Он сам стал алкоголем. – Может быть, жизнь где-то есть, но не на телевидении. Там только некрофилия и садизм. Глумление над человеческой природой и культ замаскированной деструктивности. ТВ – анонимный палач, растлитель. Уходи оттуда и не возвращайся.

– А где жизнь, Серж? – интересуюсь.

– Везде, кроме, – говорит он. – Её просто надо жить. Это трудно, да. Но без дерриды не вытащить и рыбку из воды. Когда к тебе придет радость от каждого твоего действия, когда каждый акт творения будет резонировать с твоей душой и давать счастье, вот тогда ты можешь считать, что живёшь. Только не пугайся чувства вины, оно возникнет следом и будет стоять за твоим левым плечом. Не борись и не прогоняй. Русский без чувства вины – либо не русский, либо полное говно.

Дюха – боец номер один на районе. Совершено не потому, что он лучше, чем остальные участники потасовок владеет цепью или дубиной. Хотя и это тоже, конечно. Он – постоянный посетитель видеосалона, потому что его старший брат держит одну видеоточку. Мы часто играем на возможность сеанса, ставя по 10 копеек на игру в плитки. Ах да, читатель наверняка не в курсе, что это такое.

Плитки – это самая распространённая игра в нашей среде. Дело в том, что дома, возводимые в конце 80-х, начале 90-х оформлялись керамической плиткой разных видов. Маленькие квадратики примерно сантиметр на сантиметр становились не просто предметом торга. На них меняли деньги и алкоголь, шёпотом говорили, что один раз на 500 чёрных плиток поменяли девчонку. Потому что одна чёрная плитка приравнивалась к 100 обычным белым. Или к 50 матовым, или к 25 зелёным, или 10 синим. Короче, плитки были гораздо более устойчивой валютой, чем рубль, который болтало как винтового на абстяге. Суть игры в плитки заключалась в том, что в земле выкапывалась ямка, после чего участники игры должны были попасть в неё своей плиткой метров с десяти. Понятно, что удавалось это очень немногим, и, как правило, плитка падала на некотором расстоянии от лунки. После чего нужно было за минимальное количество щелчков загнать её туда. Смысл игре придавало то, что все плитки из лунки забирал тот, кто загонял туда последнюю плитку, а это требовало определённой стратегии и тактики – короче, всё было непросто. Эта маргинальная разновидность гольфа пользовалась невиданным спросом – с нами, 12-13-летними пацанами играли взрослые бандиты, которые покупали у нас плитки за рубли и входили в кон.