Дмитрий Ридигер - Семь

Нет уж, пусть Пол себе научное имя на ком другом зарабатывает!

Сейчас подышим чуть поглубже – дыхательную смесь порасходуем, конец свой чуть приблизим, но хоть в разуме остаться попробуем…

Лео вышел из душа, прилепил таблетку свежего комбинезона к плечу и расслабленно рухнул в кресло. А пока таблетка разворачивала свои пленки и, облепляя ими тело слой за слоем, слегка щекотала ноги и спину, мысленно вызвал меню кухни. И не торопясь принялся просматривать повисшие в воздухе строчки.

Выбрав рагу из овощей с курятиной по-индийски и сок манго, для верности увеличил изображение блюда, приблизил к носу. Понюхав, удовлетворенно кивнул, подтверждая заказ. После чего встал, прошелся туда-сюда и машинально поправил стоящий на специальной поставке памятный сувенир – стилизованный под старину плакатик, распечатанный в давно забытой манере на полупрозрачной пленке, непривычно вычурным шрифтом, и в таком же в старомодном стиле залитый пластиком:

«… Открытый двенадцатой звездной, направлявшейся к Сириусу, но заброшенной благодаря блуждающей пространственной аномалии сюда, Объект сразу привлек к себе внимание слабыми гравитационными всплесками, резко меняющим составляющие спектра электромагнитным излучением и даже колебаниями размера в пределах 1 – 0,8 миллионной своего среднего диаметра. Подивившись на чудо и отчаявшись установить закономерности в его изменениях, экипаж благоразумно последовал инструкции и, не делая попыток приблизится или применить активные методы исследования, благополучно вернулся к Земле.

К Сириусу экспедиция отправилась с опозданием на два года, а вот открытая в соседнем рукаве Галактики звездная система фиолетового гиганта дождалась первых серьезных исследователей только спустя четверть века, после кропотливого изучения скудных материалов с «Сириуса-прим» и малоуспешных попыток дистанционного наблюдения из Солнечной системы…»

Задумчиво пощелкав ногтем по пластику, Лео вернулся в кресло и уселся, хлопнув ладонями по подлокотникам.

Раздался мелодичный сигнал-запрос коммуникатора.

– Лео, привет еще раз! Отлетал? Что делать собираешься? Гостей примешь?

Повисшая над столом голова Дана буквально всеми своими мышцами изобразила вопросительную гримасу.

– А не много ли вопросов сразу? Ладно, заходи уж, отвечу. Я вообще-то пойти поесть собирался, но можно и дома. Сам-то обедал?

– Нет, не успел еще. Вот у тебя и перекусим. Мы с Тимом зайдем, ладно?

– Давайте, жду.

Через минуту, в еле успевший открыться дверной проем, ввалился рыжеволосый, кряжистый Дан, ухмыляясь во всю ширь веснушчатой, добродушной физиономии.

– А Тим где?

– Придет сейчас, куда денется! В лаборатории застрял, какой-то свой очередной дрын-дырын-метр докалибрует и придет. Как слеталось?

Дан повернулся вполоборота, сделал десяток шагов к столу и, крякнув, основательно угнездился в кресле напротив Лео.

– Да обычно, ничего особенного. Прошел по касательной границу объекта, попробовал разок ткнуться в нее – по-прежнему не пускает, зараза. Сбоев у приборов не было, Тима работой на пару дней точно обеспечил. Но как-то все впустую это, сам знаешь. Хочется верить, что пока впустую.

– Интересного ничего не заметил?

– Да нет, вроде. Колебания спектра и гравитации как всегда хаотичны, линейные размеры не менялись. А что? И вообще, ты с чего такой довольный?!

Дан опять расплылся в улыбке, откинулся назад и положил ногу на ногу.

– А скажи мне, друг Лео, давно ли ты не слушал флотских баек?

– Давно, с курсантских времен. Радуешься, что новую услышал? Или сам сочинил?!

– Нет, не сочинил. Но сейчас придет Тим и расскажет тебе свою версию истории о страшном призраке космонавта, беды и аварии предвещающем. Клянется, что своими глазами видел, как… А, вот и наш Тим!

В дверном проеме появился Тим – высокий, худой, нескладный, – и, по своему обычаю, потер пару раз подошвами ботинок о прозрачную пластину порога, будто стирая невидимую грязь, затем сделал шаг вперед и вопросительно замер.

– Привет, Тим! Все за гигиену борешься? – поприветствовал его Лео и указал рукой на стоящий рядом со столом диван, – Проходи, садись!

– А он у нас еще в студенчестве на ретро-ферме практику проходил, – радостно подхватил Дан, – вот навоз ему с тех пор всюду и мерещится!

Пропустив мимо ушей привычное зубоскальство, Тим смущенно улыбнулся, прошел к дивану и уселся в два приема, напоминая складывающийся плотничий метр из политехнического музея. Усевшись, положил одну лопатообразную ладонь на острое колено, другой оперся о сиденье и поднял глаза на Дана.