Елена Поддубская - Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 2. Колхоз. Часть 1

– А я и не собираюсь торчать в вашем колхозе шесть недель. Мой тренер обещал освободить меня от этой идиотской практики, – девушка умудрялась вилять бёдрами несмотря на то, что шла по выщербленному асфальту. Андрей всегда поражался этой женской способности и лишний раз усмехнулся. Ира оглянулась. – Не веришь? Зря. Я недавно метр восемьдесят взяла. Мне до мастера теперь всего шесть сантиметров осталось. Какой тут колхоз?

Андрей сам прыгал в высоту и знал, что для заветного рубежа порой достаточно и одного невзятого сантиметра, не то, чтобы шести, и потому промолчал. Кашина обернулась и взглядом ткнула на корзину, дно которой прогнулось: – Господи, чего ты там набрал? Как будто на год едешь.

– Тёплых вещей, – ответил Андрей и свободной рукой поправил свежеподстриженные волосы.

– Во даёт! – усмехнулась Ира и, налегке, быстро ушла вперёд. По дороге шли совсем молодые первокурсники, такие же вчерашние школьники, как они сами, с весёлыми, загорелыми после лета лицами. Они суетились, осматриваясь и боясь пройти мимо институтских ворот. На их фоне старшекурсники выделялись размеренностью шага и неторопливостью речи. Кто-то из них курил, не боясь быть увиденным начальством, хотя курение в физкультурном вузе не приветствовалось. Кто-то ел на ходу пирожок или беляш, что успел купить у станции. Крупную девушку, шагавшую впереди, Кашина помнила по приёмной комиссии. «Кажется, её зовут Катя? Вот балда! Зачем она изуродовала себе волосы этими самопальными рыжими перьями?» Ира вздохнула. Красивых девушек было непростительно много, а вот ребята все казались маленькими и неприглядными.

– Устала? – Андрей понял это разочарование по-своему. – Ничего, полпути уже прошли.

– И кто додумался построить институт так далеко от станции? – спросила Ира недовольно.

– Тот, кто строил тут свои поместья в восемнадцатом веке, не думал, что однажды в девятнадцатом через посёлок проложат ветку Москва—Рязань с платформой Малаховка. И уже тем более не знал, что здесь будет наш МОГИФК. – Разогнувшись, насколько это позволял рюкзак, Андрей поглядел на дорогу и добавил: – Я читал, что тут раньше было поместье, жили купцы, богатые люди, в том числе писатель Телешов.

– Не знаю такого. В школе нам про него не рассказывали. И не очень-то заметно, что он был богатый, – усомнилась Кашина, напоминая, что здание института – серый четырёхэтажный блок.

– Так ведь усадьбу Телешова снесли, а институт и общежитие построили в тридцатых годах, – ответил Андрей.

– Понятно, почему там везде плесенью воняет, – Ира сморщилась.

– Ну ты, Кашина, барыня! Тебе бы царицей родиться, – усмехнулся Попинко. Он понял ещё летом, что в Дом кино и Дом моды девушка ходит не за культурой, а, так сказать, отметиться. На его замечание Ира вовсе не обиделась:

– Было бы неплохо. Чтобы не спотыкаться на этом, с позволения сказать, тротуаре. Что за беда: как только заканчивается Москва – всё, конец цивилизации: дорог нет, комфорта нет, продуктов нет. С людьми – тоже проблема, – девушка указала на спины студентов, идущих впереди.

– Фу-ф, погоди, дай руку поменяю, – сын профессора МГУ остановился, опустил корзину и разогнулся. – Ну что, взопрела, мамзель?

Ира улыбнулась и помахала на себя рукой:

– Есть немного. Хорошо ещё сухо! Синоптики наврали, как обычно.

– Дождь будет, – уверил юноша, поглядев на небо. – Это вопрос одного дня. Сама знаешь, какая у нас осень – редко когда сентябрь начинается без дождя, – Андрей улыбался, пропуская спешащих спортсменов. Судя по лицам, общий настрой было всё-таки положительным.

– Ну, пошли, что ли? – Ира сложила губы трубочкой. – А то опоздаем.

– Да-да, – Попинко подхватил корзину и ускорил шаг. Ему тоже не терпелось увидеть свою новую группу и, может быть, тех, с кем подружился летом.

Через несколько минут вдали замаячил кирпичный забор института.

Стас Добров бежал по песчаным дорожкам леса. Его длинные, костлявые ноги то и дело подворачивались на какой-нибудь коряге или ветке. Светлая повязка на голове приподнимала курчавые смоляные волосы, удлиняя и без того библейский овал лица и не давая поту попадать в глаза. Поправив её, Стас сплюнул на бегу, утёр ярко-красный рот и в сотый раз пожалел, что поленился побежать к Малаховскому озеру. В соснах вовсю галдели птицы, шумели на лёгком ветру кроны деревьев, нет-нет да и проскакивали по веткам белки, а запах хвои, уже немолодой, насыщенной, готовой к зиме, был тут гуще, ощутимее, чем в смешанных пролесках вокруг озера. Но дорожки между деревьев проложили никак не для пробежек. Добежав до высоких железных ворот, Стас нажал на кнопку звонка. И тут же по селектору раздался насмешливый голос Стальнова, сожителя по даче: