Татьяна Демьянова - Лучшее, что есть во мне

Из окна поезда наблюдаю полосу лесов, представляя, сколько возможностей они в себе таят. Проникнуть в густую чащу, почувствовать животом свежесть чернозема, вдохнуть запах одиночества и истинного познания. Оттого железная дорога наводит тоску – пропуск стольких возможностей. На соседней полке ребенок болтает ногами и грызет козинак. Спрашиваю его, нравится ли ему поездка. Он кивает, вытирая рукавом подбородок. «Показать фокус?» – играю с ним и вынимаю из-за уха монетку. Он берет ее в руку, ликуя от радости, и долго разглядывает. Под конец улыбается и в ожидании смотрит на меня. Сказать ему, что со временем он не перестанет любить фокусы, что магическое мышление навсегда останется с ним, и чем старше он будет становиться, тем сильнее будет прикипать к волшебству, что усвоил в детстве? Я люблю детей: они не скрывают восхищения перед иллюзией.

«Вы замужем?» – задаю вопрос его матери с наскока. Она торопеет от наглости, но послушно отвечает. Я рассказываю ей про Ивана, и у нас завязывается разговор про детей. Уже через час мы встречаемся в уборной, где ее широкая юбка облегчает нам дело.

По приезде первым делом раскладываю ножи в квартире, которую для меня сняли. Стул, кровать и телевизор, – все, что необходимо для жизни в течение двух недель. Направляюсь в магазин и покупаю сахар в кубиках. Сажусь перед телевизором, грызу рафинад и с интересом наблюдаю, что показывают в эфире. Схема новостей и сериалов не меняется, передачи про постоянные заботы. Изучаю вещательную сетку так же, как натуралист изучает природу. Чтобы быть в курсе современного мышления, необходимо смотреть популярный канал.

В четыре утра меня будят звонком и диктуют точные координаты. Выезжаю за город и еду на выполнение операции под названием «Тролль». На моей памяти был и «Мумий Тролль», так что названия давно не вызывают удивления. Они выбираются с полок с детскими сказками. Группа из пяти человек. Когда мы врываемся в дом, начинает светать – самое болезненное время, когда люди с трудом отличают кошмар от реальности. Один выбегает из задней двери: несусь за ним по глубокой колее, мокрой от ночного дождя. К ботинкам прилипает грязь и листья. Бегу. Наваливаюсь. Беглец совсем юный – ровесник Ивана. Скручиваю ему руки за спиной. Мои колени прижимают его к земле. Моя сила выплеснута наружу. Мальчишка подо мной тихонько скулит от боли. Я чувствую невероятное единение с миром. Душа чиста. Сквозь кромки деревьев распахивается небо. Завороженно смотрю на него и не хочу прерывать момент. По стволу бежит белка, махая мохнатым хвостом, маленькая лесная крыска. По земле стелется предрассветный туман. Смотрю вниз и догадываюсь, почему парень елозит: я уложил его на муравейник. Поднимаю, покусанного, и веду в фургон.

Такая наполненность, как сегодня, постигает меня нечасто. Я постоянно гонюсь за ней, а она ускользает. Ее надо заслужить, к ней необходимо прислушаться.

Вдоль дороги идет девушка, из целлофанового пакета, который она несет, торчат несколько хвостов. Не сдерживая любопытства, останавливаюсь рядом с ней и предлагаю подвезти. Она соглашается и кладет трепещущий пакет себе на голые колени. Я интересуюсь, что в нем. «Крысы», – коротко отвечает она, размещаясь поудобней. Для чего ей столько крыс? «Для питонов», – сообщает она. И много они едят? «По крысе в неделю». Волосы девушки торчат в разные стороны, и она не торопится поправить задравшуюся короткую джинсовую юбку. Любит ли она своих питомцев? Она удивленно смотрит на меня. «Это же змеи». Я останавливаю автомобиль, она выходит, аккуратно удерживая улов в правой руке. Славно, думаю я. Славная девушка.

Я люблю знакомиться на дороге. Это мое путешествие вглубь женской души. Девушки, которые ко мне садятся, откровенничают. У большинства историй я сразу вижу второе дно. Лишь самые интересные имеют комбинации, кубики-рубики, и заставляют задуматься. Не все торопятся поделиться, но многие, и чаще с удовольствием, рассказывают о своей жизни. Дорога открывает их для искренности.

Юлю я везу в Подмосковье, молчу, пока она вдохновенно рассказывает о своей работе в благотворительности, о помощи ближнему. По пути делаю остановку. Забавно наблюдать ее, когда я передаю ей пистолет и предлагаю пострелять: сначала она отказывается, но после несложных уговоров соглашается. А потом я улыбаюсь тому, как меняется выражение ее лица, когда она чувствует власть в своих руках.

С какой легкостью они садятся ко мне в машину, чтобы я открыл им их новую сторону, их изнанку! Чем интенсивнее они отмахиваются, тем легче их переубедить. Одного я не переношу – женских истерик. Когда барышня начинает реветь, я покидаю ее. То ли дело детские слезинки. Таким способом ребенок общается с окружающим миром, ему не терпится ответить. Детская манипуляция оправдана – маленькому человеку нужно выживать, женская же направлена на подавление мужского. Я встречал этих особей, желающих получить от мужчины максимум, в особенности материального. Я могу сделать ей подарок, если она настаивает, но тогда непременно возьму свое. Ничто в мире не происходит в одностороннем направлении. Если ты получаешь дар, то за него нужно заплатить. Не все женщины это понимают и удивляются, когда я требую отдачи. Ада требует с меня иного, она желает, того не ведая, чтобы я рассказал ей, как жить. И за это ей тоже приходится расплачиваться.