Александр Лейбо - Дедсад

В это время Светлана Андреевна «покатила» Жореса Ивановича, скрепившись с ним вытянутой рукой, как мальчика, которого впервые поставили на ролики. И пока мы заглядывались на разные образы информации, она вернулась, и Жорес Иванович был уже надут табачным дымом, и это помогало ему почти не прикасаться ногами к полу.

В руке у неё был один конец шпагатика, на другом конце – приближающийся к православию генерал, откликающийся на «полковника». Бросалось в глаза то, что каждый был по-своему счастлив и независим в одно и то же время.

Забуревший коллектив оценил это «парное выступление» опытным взглядом, и женщины не оставили от своей подруги ни одного милосердного слова. До ключевого события оставалось всего ничего, и об этом «ничего» сообщил ничего из себя не представляющий человек женского пола с незапоминающейся фамилией. Спать пошли, как заведено, по тому же признаку пола, и Жорес Иванович, избавившийся от романтического шпагатика, подлетев ко мне, спросил:

– Ты вдовец?

– Вдовец!

– Это хорошо! – ответил он и возбуждённо залёг в казённую постель. И началось… Каждый получил из своей поисковой системы тот сон, который он заслуживает, или тот, на который он сегодня свободно вышел.

Через несколько минут на стенах, у которых стояли кровати, по прямому распоряжению Морфея стали проявляться вполне пристойные сюжеты от представителей покорного ему поколения. Всё испортил генерал. Он сел и заорал на все горы:

– Паша! Куда ты прёшь?! Не лезь туда! Левее! Левее, сука! – и упал лбом в пол, произнеся контуженным голосом: – Это не я! Это кровать! Она!

– Ну, понятно, – согласился художник. – И если б ещё не танки? Так, товарищ генерал? Полковник!

Жорес Иванович общими усилиями был возвращён в злополучную кровать и оттуда парировал:

– Должен же среди вас кто-то Родину защищать!

Таким образом храп в увертюре перешёл в открытую танковую атаку, но соскользнул в другую реальность и переполошил.

Помимо нас, бездарных аккомпаниаторов дневного сна и его видений, постепенно подносило любопытный народ. Одной из первых сбежалась Светлана Андреевна, и, увидев её, Жорес Иванович надел, откуда ни возьмись, генеральский китель.

– Как видишь, сражение проиграно, а население напугано, прости… – Потом он сказал в секретную трубку: – Игорь, немедленно приезжай или пришли машину!

– Ничего, ты красавец! Ещё выиграешь! С такими солдатами?! Правильно я говорю, Бушманский? – улыбалась Светлана Андреевна.

– С нами запросто, одним художественным свистом можно кого хочешь разбить! – согласился я.

– Тимофеич абсолютно прав, – присоединился Самолапов и принялся искать «такую штуку», которую надевают поверх трусов.

Время капнуло, и незаметно все куда-то рассосались, видно пошли искать себя. Примчалась машинка и унесла от нас полковника-генерала в стихию его замыслов. Да, пора было взрослеть, но взрослеть было уже некуда, а приняться молодеть и в голову никому не приходило, за исключением «пенстарсок», и то не всех.

Так что день петлял не зря: что-то подсказывало, что генерал уехал репетировать реванш и осталось немного подождать, чтобы участвовать в параде победителя.

На следующий день утром была каша – овсянка с семенами льна. Само утро тоже было кашей, созданное по простой технологии произвольного смешивания случайностей, смены настроений, пробуждения предчувствий и отрезвления ожиданий. Помимо всего этого попалось столько странных ингредиентов… особенно искривлённых воспоминаний, лиц и улиц, дат и бессмысленностей. Не обошлось и без оливкового масла и гигантской маслины – улыбающегося в свой конспиративный план Жореса Ивановича.

В конце концов каша в качестве каши закончила существование в наших организмах, и мы, прописав в себя по тарелке клетчатки, прилипли к телевизору, чтобы посмотреть на своего президента: может, что-нибудь пообещает или даст, а может, на рыбалку пригласит? Что ему, жалко пригласить? Сказал бы:

– Ребята, на рыбалку хотите? Ну, тогда я вас приглашаю! Когда время свободное появится, обязательно поедем!

Страна сложилась так, что кроме него рассчитывать было не на кого, и поэтому старались все, а также советники, референты, визажисты, «осветители», телохранители и с другой стороны – враги со своими камарильями. Но наш был наш – по всей Конституции!

Телевизор насыпал достаточное количество свидетельств о жизни страны и мире и о жизни страны в мире, вся просвещённая часть дедсада с удовлетворением констатировала то, что изменения в пределах нормы. Жить пока ещё можно…