Мария Бутырская - Когда собаки плачут…

Знаешь, твою тоску сверху мне видней,
Видно надрыв в душЕ и глухую боль,
Верность хранят собаки, знай, до последних дней
И после смерти мы навсегда с тобой…

…Если нет плакать сил – посмотри в окно,
В сторону снега свет свечи наклони,
Снег на могилке моей, словно полотно…
Сядь… Не печалься… И новую жизнь начни!

И снова столь знакомый запах псины,
И цокот коготков, и звонкий лай…
Собаки… вы ухОдите красиво,
Прощаясь с нами, не сказав «Прощай»…

УхОдите затем, чтобы остаться,
Затем, чтоб с нами свой продолжить путь,
В другом обличье снова нам достаться,
И боль щенячьим язычком слизнуть…

Такая же, всё та же… но другая,
Ты не заменишь… но в потоке дней,
Пойми, мой щен, когда тебя ругаю,
То я подспудно думаю… о Ней…

Он лежал, уткнувшись носом в лужу,
Лужу из подтаявшего снега,
Вспоминал, как был когда-то нужен,
По полям с хозяевами бегал…

А затем… Машина на дороге,
Заперты родные нынче двери,
Он лежал сначала у порога,
Ждал хозяев и во что-то верил.

Безысходность выгнала наружу —
В холод и подтаявшую слякоть.
Носом он лежал, уткнувшись в лужу
И тихонько, по-собачьи, плакал…

Кошки не плачут… Разве?
Ночью, холодной стужей,
Плакал котёнок грязный
В полузамёрзшей луже

Крик разрывает вечность:
«Мама, ты здесь? В подвале?»
Знать он не мог, конечно —
Маму замуровали…

Утро. Почти потёмки…
Птицы в рассвет взлетают,
А на носу котёнка
Выпавший снег… Не тает…

Макраме… Переплетенье судеб —
Наших и звериных, тонкой вязью,
Может, кто сторонний и осудит
Крепче жизни этой нити связи.

Ты болеешь – значит, я болею…
В радости твоей я тоже рада.
Я болею – ты меня жалеешь,
Видно, Бог послал тебя в награду.

Макраме… Навечно узелочки…
Преданные, даже умирая,
В мыслях наши «дочки» и «сыночки»