Олена Притула - В гору на коньках

Дальше я путался в ее колготках. Какие это были толстые, колючие, растянутые черные колготки! Я никогда таких не видел. Странный крошечный лифчик, мертвенно-желтый, с жесткими косточками был похож на панцирь броненосца. Мое лицо обмякло в Лизиных пальцах с перламутровым маникюром, которыми она затыкала мою пустоту, клала мне их в рот, и я снова плакал. Я целовал их, эти маленькие пальцы, будто имел на это право, будто мы с Лизой давние любовники и между нами была глубокая мягкая нежность.

Наутро я чувствовал такое презрение к себе, такую брезгливость, что даже забыл о Камилле. Лиза невозмутимо жарила яйца на плите Гефест. Они пригорели с боков, покрылись темной коркой с металлическим привкусом. Это были самые невкусные яйца в мире. Она стояла надо мной навязчивая, скучная, смотрела, как я ем, и словно глотала за меня. В то утро я понял, что мне не выбраться.

У меня никогда не было костюма. На свадьбу я одел отвратительный синий трикотажный жилет. Лиза зачем-то нашла точно такой же, да еще надела под него белую рубашку. Мы выглядели будто школьные заучки. А следующим летом родился Лука.

Из центра на работу я попал чуть больше чем за полчаса. Объявляют мою остановку. Выхожу на станции Южная и плетусь пятнадцать минут по серой промзоне, в одном из лабиринтов которой в бетонном здании спрятан мой офис.

Нажимаю на маленький коричневый звонок и захожу. Иду мимо комнаты с образцами продукции. Она же холл, приемная и выставочный зал. Здесь сидит наш секретарь Соня. Столы из лущеного шпона завалены журналами про мебель, повсюду офисные стулья, обернутые в плотный целлофан. Я попадаю в общую комнату, где работают пять сотрудников. Сейчас здесь только Руслан, я и женщина-Зума.

Руслан отвечает за контракты с регионами. Иногда он с кем-то созванивается, обсуждает сроки, размеры партии. Чаще я вижу краем глаза, как он переписывается с девушками в чате, несмотря на жену и новорожденную дочь. Бывает, он так увлекается, что начинает вжимать себя в кресло, ерзать и причмокивать. Обычно Руслан добродушно меня приветствует, от этого мне становится легко и весело. После поездки в метро я перестаю чувствовать себя ничтожеством. Женщина-Зума, ее зовут Лариса, лениво, злобно поднимает на меня глаза и тут же возвращается в свой Зума-мир.

Я проверяю почту, зная заранее, что мне не пришло важного письма, но все еще на что-то надеюсь. Потом читаю новости в интернете. Я же работаю, а значит, должен знать мировую обстановку. Политика мне неинтересна, и я стараюсь найти что-то вроде «Ученые раскрыли тайну долголетия» или «Почему нельзя употреблять в пищу оладьи» или «Секретное интервью полковника: как быть ловеласом в армии и не попасться». Я читаю все эти статьи до половины второго. Потом мы с Русланом идем обедать на общую кухню. Женщина-Зума ест у себя за столом, вынимая еду из большого противного пакета с затертой надписью «Пятерочка».

Я ем гречку или макароны с сыром, которые вечером в воскресенье варит Лиза. Она варит в воскресенье вечером на всю неделю. Всю неделю у меня один обед. Руслан ест разное: гуляш, макароны по-флотски, куриную грудку в сливочном соусе, баклажаны в сметане с чесноком, один раз даже домашние пельмени. Каждый раз он хочет угостить меня и каждый раз я отказываюсь. Он равнодушно пожимает плечами вверх-вниз и принимается выливать на меня бесконечные потоки планов по обогащению. В его монологе четырнадцать «я» в минуту.

Подозреваю, что Руслан ворует у фирмы. Иначе, откуда у него взялась новенькая стальная BMW? Думаю, Руслан берет с заказчиков предоплату, оставляет ее себе, а генеральному говорит, что за партию товара покупатель заплатит меньше на эту сумму. Или что-то вроде этого. Например, офису в Самаре нужны 50 стульев. У нас стул стоит 200 долларов, и это не считая кресла руководителя. Руслан продаст по 150, скажет главному, что без скидки Самара стулья брать не хотела, а разницу положит себе. Получится две с половиной тысячи. Ничего себе! Но я в этом не силен, что об этом думать. Пусть об этом думает наш главный.

Мы возвращаемся с обеда в нашу полутемную комнату, где сидим до шести. Я в интернете, изнывая от безделья и тоски, Руслан – занимаясь любовными делами. Когда он переписывается с женщинами, то разворачивает компьютер в мою сторону. Когда занят по работе, отворачивает монитор к окну, чтобы я не видел экран.

Время от времени по коридору проходил непонятный мне, недоступный красавчик-директор в выглаженной и, даже, кажется, накрахмаленной рубашке. Уверенным голосом он подшучивал над нами, раздавал распоряжения. Он жил.