Иветта Ли - Фокусник. Книга вторая. Погасшая звезда

– Их два! – глаза у Тани горели, рыжие волосы растрепались по щекам.

– И способ третий, – Макс показал три пальца на руке. – Надо создать иллюзию, что объект помещен туда, где его на самом деле и не было.

Макс положил шарик на стол, продемонстрировал пустой стакан, а потом накрыл шарик стаканом. Поднял стакан – пусто. Сунул стакан Ване – проверяй.

– Это как? – недоверчиво насупился Ваня.

Макс отмахнулся:

– Просто поверь, его там и не было. – Макс разжал ладонь, на ней лежал шарик. – Если возвращаться к Вавилову, то или он не садился в самолет, или остался в самолете, когда все думали, что его там нет.

Нина отобрала у Макса стакан, сгребла раскатившиеся карандаши и, засунув в стакан, поставила на прежнее место на столе:

– Начнем по порядку. Понадобится детальная информация о личности Вавилова. Родственники и знакомые, конфликты, друзья и враги, интимные связи, заболевания, которые могли привести к скоропостижной смерти, потере памяти или ориентировки в пространстве.

Макс шутливо поднял руки: «сдаюсь» – и вернулся к подоконнику.

Ваня уже барабанил по клавиатуре со скоростью пианиста-виртуоза. Таня все еще стояла посреди комнаты, глядя на постер на доске:

– А может быть, что он сначала зашел в самолет, а потом оттуда вышел?

Макс снисходительно пожал плечами:

– Если он вышел, кто-то должен был это заметить. И это не фокус.

Борис скептично усмехнулся:

– А мы здесь не фокусы показываем, а людей ищем и преступления расследуем.

Таня задумчиво протянула:

– А было ли преступление? Тела-то нет.

Иван подал голос, не отрываясь от монитора:

– Вавилов и раньше пропадал. С разными женщинами.

Макс сидел на подоконнике в пустом кабинете и задумчиво смотрел в окно, где синели ранние зимние сумерки. На улице зажглись фонари, прохожие, нахохлившись, спешили по своим делам.

В правой руке он вертел колоду карт: пальцы совершали неуловимые движения и карты двигались как будто сами по себе. Вот зажатая между большим и указательным пальцами колода распалась на две равные части, нижняя скользнула по ладони и оказалась сверху, а верхняя опустилась вниз, и колода сложилась в ровную пачку. На руки Макс не смотрел. Не останавливаясь, колода опять разделилась и части поменялись местами, уже в противоположном направлении.

Макс не ожидал, что его выходные без браслета на ноге вызовут такой переполох. Похоже, Нина Лаврентьева считает, что он должен сидеть на привязи. Это при том, что он выложился и, можно сказать, раскрыл то преступление. Что ей еще надо? И начальник Нины Железный Краснов сам благодарил его за помощь. Еще немного и Нина бы доложила Краснову, что Макс пропал. Как она ни владеет собой, его появление в кабинете Краснова застало ее врасплох. А сообщи она о его исчезновении, это бы немедленно расценили как побег, и он мог загреметь обратно в тюрьму. Она не выдала его, значит, нуждается в нем.

Колода перекочевала в его левую руку. Изящным поворотом кисти в сторону окна Макс раскрыл колоду идеальным веером, показав своему отражению в темном стекле ровный круг, где перемежались цифры и символы старших карт.

Макс согласился расследовать преступления не из-за красивых глаз Нины Лаврентьевой и не ради благодарности генерала юстиции Краснова. Он вольная птица. Консультировать Следственный комитет для него – шаг к полной свободе. Пока птичку освободили из клетки, но крепко привязали за ногу к жердочке: вспорхнуть можно, но прочная цепочка притянет обратно. Макс ощутил привычную тяжесть браслета слежения и усмехнулся удачному сравнению: да, именно за ногу.

Макс самодовольно прищурился: Нина искала его и не нашла, снова фокусник обставил следователя! Вот теперь она и сердится.

Макс развел руки: правую с колодой поднял над головой, а левую оставил на уровне груди и обрушил в нижнюю каскад карт, где одна следовала за другой непрерывным потоком, послушно укладываясь ровной колодой в левую руку. Одна карта упала на пол. Макс нагнулся и поднял ее. Дама бубен. Вернул в колоду.

Да, ему понадобилась передышка. Двое суток он размышлял над непростой дилеммой – что лучше: прослыть расчетливым убийцей или безрассудным иллюзионистом. Признать провал в личной жизни или в профессии. Представить гибель Сони как преступление или как профессиональную ошибку.

Тайная измена Сони, о которой он узнал, ранила его, но не остановила в решимости узнать всю правду. Он подозревал, что это как-то связано с ее гибелью во время представления. И он, спрятав гордость поглубже, разберется с этим.