Виктория Оленина - Вересковый мед

Синельников налил себе еще зеленого чая, сделал несколько глотков и встал с кресла. Неожиданно его пронзила мысль о том, что ведь Балаганов может и не остановиться на этом. Пойдет по головам ради достижения своей цели. А если с ним, Игорем Петровичем вдруг что-то случится, да не что то, черт побери, а конкретно, его не станет, тогда дети, вступившие в наследство, быстро решат вопрос. Ведь их будет интересовать только материально – финансовая сторона, а не его папки с записями, с результатами его исследований и прочего, скорее всего они даже не обратят внимания на его многолетнюю работу. В лучшем случае – выбросят на помойку вместе с сейфом. Если удастся сейф открыть, то даже не удосужатся посмотреть, что за папки с бумагами, и, тем более, не станут их читать, так как оба ненавидят медицину. Хотя, в том, что кто-то сможет открыть этот сейф, профессор сильно сомневался. Это была надежная конструкция, выполненная на заказ за границей. Однозначно, выкинут, как старый хлам. Но если придет некто и, принеся глубокие соболезнования, предложит выкупить это все, да к тому же за неплохие деньги, то все труды, на которые ушли годы изысканий, бережно хранимые до этих пор, будут проданы. Балаганов непременно этим воспользуется. Он – талантливый врач, умный и расчетливый человек. А что, если ему удастся найти то, чего не смог найти профессор? И если Игорь Петрович так за всю жизнь и не решился провести эксперимент с человеком, то Саша Балаганов обязательно начнет работать с людьми. «О, господи!» – у Синельникова на лбу выступила испарина. Ведь он то посвятил всю жизнь этой разработке исключительно в целях помочь людям, которым их воспоминания мешают полноценно жить! Ну, не получилось у него, все оказалось гораздо сложнее, чем он себе представлял. А если у Балаганова получится? Что тогда будет? И кто даст гарантию, что результаты не попадут в руки злоумышленников? Вот это уже реальная опасность. Скольким безумцам приходила в голову мечта о создании суперчеловека? А универсального воина? Да это тянулось издалека! Стоит вспомнить ВОВ, чудовищные эксперименты в концлагерях, не менее ужасные опыты в спец органах! У Синельникова поползли мурашки по телу, чуть не остановилось сердце! Только этого ему не хватало! Хотел быть полезным людям, а станет кем? «Доктором Смерть»?

Нет, сейчас умирать нельзя. Надо хорошо обдумать все и решить, что делать. Можно, конечно, достать все бумаги из сейфа и сжечь их, но было очень обидно. Столько сил было потрачено, столько времени! И в этот момент Синельников вспомнил о своем втором ученике – Леше Веденееве. Что ж, надо рисковать, и Игорь Петрович стал прокручивать в памяти картину тех лет, когда он был практикующим хирургом и преподавал на кафедре. Его ученик, Леша Веденеев был прямой противоположностью Балаганова. Он ни разу не зашел к профессору без стука, ни разу не вошел в лабораторию без разрешения. Зато он мог до ночи сидеть в библиотеке, работать с материалом, у него был живой интерес к делу. Он успешно сдал все экзамены и зачеты, и, конечно с радостью согласился, когда Синельников предложил ему работать в НИИ на своей кафедре. Во время операций профессор, не без гордости, наблюдал за своим учеником и наслаждался тем, как тот работал. Сосредоточенный взгляд, уверенность в движениях, все отработано до мелочей, никакой суеты. Как то, перед очень сложной операцией, второй на счету Веденеева, Игорь Петрович спросил Лешу, прямо возле операционной:

«Ну, что, Леша, боишься?»

На что тот ответил:

«Мы не имеем права бояться, Вы нас научили этому!

«Да, научил» – думал сейчас профессор, и, изменив любимой привычки сидеть в кресле, бродил по дому, словно привидение.

Было тошно, но несмотря на это, он все-таки решился. Открыл свой волшебный сейф, сложил содержимое в портфель, с трудом поднял его и вышел на улицу. Он немного постоял возле гаража, подумал, но решиться сесть за руль в таком состоянии не смог. Вернулся в дом и позвонил своему водителю. Молодой шофер, только что отслуживший в армии, машину водил безупречно, как видно служба в автороте лавала отличные навыки. Парень искал работу, и Синельников пригласил его, чтобы иногда совершать поездки в качестве пассажира. Правда, он и сам неплохо ездил, но после очень тяжелых операций усталость давала себя знать, да и возраст тоже. Работа хорошо оплачивалась, и молодой шофер был доволен, что удачно устроился. График был, в общем то свободным, но иногда приходилось ехать по просьбе профессора. Он всегда был готов к выезду, хоть ночью, хоть рано утром, был исполнительным, пунктуальным и что самое важное, нелюбопытным. На вызов Синельникова он прибыл через двадцать минут на своей машине, загнал ее во двор, и пересев в машину профессора, увез его по названному адресу.