Виктор Суворов - Честное медведевское, или Плюшевый гарант

Началось с того, что мое зрение резко сдало. Можно считать, – производственная травма.

Что же оставалось делать, коль с детства приучен не думать, что все пропели? И бури, насколько понимаю, еще не все отгремели. А нужно мне было еще самую малость высказать. И малость эта недосказанная как раз и была самой важной.

Раньше не спешил малость ту в книжки вписывать, потому как считал: тут и без слов ясно. Главное выразил, – остальное каждый домыслит.

Но домыслил не каждый. А с серьезными историками – особая проблема. Уж те-то меня поняли, даром, что превратно.

Все мои книги о войне можно одной фразой выразить: Сталин считал предстоящее нападение Советского Союза на Германию триумфальным финалом двадцатилетней подготовки большевиков к завоеванию Европы.

А вот что мной недосказано: в самом нападении на Гитлера ничего плохого нет. Ведь это же Гитлер!

Серьезные историки уже 35 разных книг сочинили, меня опровергая, защитили не одну диссертацию, клеветником меня обзывают, врагом прогрессивного человечества, агентом вражеских спецслужб.

А я не клевещу на свою страну, я спасаю честь своего народа: напасть на Гитлера – дело святое.

Представим на мгновенье, что серьезные историки правы, что Сталин действительно ничего против Гитлера не затевал и не планировал. И наш сильный и гордый народ кроме дружбы с нацистами ни о чем другом не помышлял. И у вождей наших было одно только стремление: не забыть бы фюрера с днем рождения поздравить. (Кстати, и поздравляли. И поздравления в газете «Правда» печатали.) Да еще забота – встречать нацистских вождей почетным караулом и по высшему разряду. Да пить шампанское с Риббентропом. Да к Гитлеру в гости ездить. Да жить бы нам по принципу: если Германия не нападет, то уж мы-то ее не тронем. Пусть Гитлер кровь ведрами пьет. Мы ему приятного аппетита пожелаем… И снабдим всем, чего ему не хватает для удержания Европы в железной узде.

Вот такое развитие событий было бы нашим национальным позором. Вот такого варианта всем надо стыдиться.

Был в нашей истории предельно грязный момент, – Гитлер крушил Европу, загонял миллионы в концлагеря, а наш добрый народ снабжал его не только нефтью, но и хлебом, хлопком, железной рудой, никелем, марганцем, хромом, медью, оловом, ванадием, молибденом, вольфрамом.

Без помощи Советского Союза победы Гитлера в Европе были бы невозможны.

Это не я говорю. Это заявил глава Советского правительства Молотов Вячеслав Михайлович фюреру германской нации Адольфу Гитлеру на встрече в Имперской канцелярии 13 ноября 1940 года.

К этому добавлю, что Советский Союз снабжал Гитлера даже тем стратегическим сырьем, которого сам не имел. За дальними морями красные купцы скупали каучук как бы для себя… Британия контролировала и те районы, и те пути, и никак Гитлеру без каучука не прожить. И воевать не выходило. Спасибо товарищу Сталину, – выручал… На много лет вперед обеспечил.

Так вот она, мысль моя недосказанная: готовить нападение на Гитлера – это все же лучше, чем его не готовить.

Затронул я в новой книге и еще один предельно болезненный для нашего народа вопрос: о предательстве.

Однажде в Болгарии судьба столкнула меня с одним очень большим начальником из Генерального Штаба Российской федерации. И столкнула перед телекамерами, хотя и перед разными: телемост. Гражданин начальник быстро сообразил, что будет ему весьма опасно спорить со мной о причинах возникновения Второй мировой войны. Потому развернул он словесный поединок в сторону моего морального облика и совершенных злодеяний.

Я его вопросом осадил: а что он лично сделал для развала Союза Советских Социалистических Республик?

Ох, как его понесло: Да я! Да мы! Да честь офицерская! Да присяга!

Тут я ему тихо другой вопрос подкинул: для развала ничего не делал. А для спасения?

И он сник. А я его тюльпаном обозвал. Тюльпаном в проруби. И вся Болгария это слышала. И все газеты об этом написали. И начальник Генерального штаба России тут же был снят с должности. Летел в Софию Старшим Братом под фанфары и почетный караул, возвращался пенсионером.

Сам он принимал присягу. Сам клялся до последнего дыхания верность советскому народу и советскому правительству блюсти. Но когда встал вопрос об исполнении данного слова, большой начальник предпочел присягу нарушить, стать предателем, перебежать на сторону тех, кто Советский Союз развалил.