Анко Джэер - Самый человечный цвет

Потом мы выскочили на поверхность земли на перекрестке мне еще неизвестных улиц, и Джой схватила меня за руку, и мы на ходу вскочили на подножку трамвая, который медленно, но уверенно, позвякивая и дребезжа, полз на один из холмов. Сквозь толпу туристов к нам пробился кондуктор, но, увидев мою спутницу, только расплылся в радостной улыбке и подмигнул нам, не взяв с нас ни цента.

Мы спрыгнули с подножки и побежали куда-то в сторону. Я не понимал, где нахожусь, но мне уже нравилось все, что происходило со мной. Через несколько минут мы уже поднимались по лестнице небольшого пятиэтажного дома. Джой выудила из своей бездонной сумки ключ на цепочке и открыла дверь квартиры. Она не разрешила мне оглядеться, велела только бросить вещи и почти сразу захлопнула за нами дверь.

Мы стояли на вершине холма и смотрели, как медленно и величественно туман отползает в сторону океана, открывая нашим взглядам остров в центре залива, мрачный Алькатрас, а за ним – другой берег, где, все еще в дымке, робко проглядывали домики Окленда.

– Идем, – позвала Джой, и я послушно зашагал вниз по склону, чувствуя, как сильно бьется мое сердце.

Но нет, мы не пошли прямым путем. Мы плутали и терялись, ну, вернее, я терялся. Джой была дома – это было написано у нее на лице. А я мог только восхищаться красками, и людьми, и цветами… да, цветами! Это даже был не город – это был огромный сад, где цветы расли везде, где вообще возможно было воткнуть семечко. И вот, наконец-то, мы оказались на Эмбаркадеро в районе моста Бэй. Гигантское сооружение, протянувшееся через весь залив, темным силуэтом вычерчивалось на фоне залитого солнцем неба. Я хотел взобраться на него, посмотреть туда, на запад, где самое узкое место пролива перехватывает другой мост, в разы короче, но в сотни раз легендарнее; но Джой помотала головой и сказала, что всему свое время.

Мы прошли еще немного, когда она вдруг бросилась к ограде и облокотилась об нее, глядя на меня.

– Что ты скажешь о моем городе? Только кратко, пока ты ничего еще не видел, считай.

– Клумба, – не задумываясь, ответил я, – огромная клумба на холмах.

Она рассмеялась.

– Хорошее определение! Я уже боялась, что ты опять скажешь «Фриско». Прошу, зови его Сан-Фран лучше, правда.

Я кивнул. Они прищурилась и шагнула в сторону. На перилах я неожиданно увидел металлическую табличку с надписью: «Сан-Франциско – 49 квадратных миль, окруженных реальностью». Лучше не придумаешь!

Джой повела меня вдоль набережной, а я только оглядывался, любуясь неровностью небоскребов по левую руку и поражаясь масштабности порта по правую. Солнце щедро обливало нас своим золотым сиянием. Казалось, оно тоже любило этот город чуть больше, чем его соседей. Несмотря на туман, все еще нехотя отползающий в океан, оно светило, грело, растапливало…

Мы зашли в небольшое кафе на шумном причале и поели суп из буханок хлеба. Это было странно, и вкусно, и сытно, и поразительно не дорого. Впрочем, такая мелочь, как деньги меня перестала волновать – я уже чувствовал в воздухе запах приключений. Или так пахло от ее кожи?

Она протащила меня через пол города. Но при этом упорно запрещала мне смотреть в сторону залива, запрещала мне думать о мосте, хотя это все, о чем я мог думать с тех пор, как приземлился наш самолет.

Мы шли через прекрасный, таинственный и такой волшебный парк Золотые ворота, и Джой вытащила свой огромный фотоаппарат и стала снимать все, что было вокруг: стволы деревьев, яркие, как сполохи пламени, георгины, облака на бесконечном голубом небе, наши ноги, меня, себя, нас… она просто кидала эти фотографии в свою сумку, даже не задумываясь о том, вспомнит ли она потом где, когда и при каких обстоятельствах они были сделаны.

Мы дошли до Японского сада. Она подошла к окошку кассы, и кассир неожиданно радостно ей улыбнулся.

– Добрый день, юная леди! Давненько я тебя не видел у нас! Рад, что ты вернулась.

– Я тоже рада, что вернулась! – заулыбалась Джой.

Кассир пропустил нас. Понятно, почему он пропустил ее – все жители Сан-Франциско могли ходить туда в любое время и совершенно бесплатно, но я должен был заплатить за вход. Когда я спросил у Джой, почему так получилось, она неопределенно склонила голову.

– Это давняя история, но этот человек до сих пор считает, что обязан мне чем-то. Он неправ. Но переубедить его невозможно, так что я не пытаюсь. Когда он спросил, что он может сделать для меня, чтобы отплатить мне, я спросила, смогу ли я как-нибудь привести в сад кого-нибудь из друзей. Он пообещал, что для любого, кто войдет со мной, парк будет вторым домом. Так что, добро пожаловать домой!