Глеб Карпинский - Искушение. Сборник рассказов о Любви

– Следующая станция Чеховская… – прозвучал металлический голос, и он выпрыгнул в самый последний момент, чуть не пропустив свою станцию.

На улице курьера встретили снег и слякоть, он тщетно кутался в свою тонкую ветровку, на новую куртку просто не находилось денег, благо под ней был еще теплый вязаный свитер, который связала ему жена в первый год брака. Сейчас она ему не только не вязала вещи, но исключила и секс, и горечь и обида на супругу вдруг захлестнули его озябшую душу, и ему хотелось пойти в кабак и напиться, но и эта маленькая радость была невозможной. Денег не было.

– Эх… – грустно выдохнул он и зашел на проходную элитного дома.

Два охранника встретили его недоверчивым взглядом и, кажется, нахамили, приняв за какого-то бомжа, но он не обратил внимания. Поскорее бы отдать товар и уехать. После унизительного объяснения, что он курьер и что его ждут, они все же пропустили его, записав паспортные данные и согласовав с клиенткой его приход.

Он зашел в очень технологичный лифт, и лифт, сообщив его редеющий вес, спросил, на какой этаж ему надо. Он нажал «тридцать второй», и лифт ответил «Спасибо». Кабина была просторная, пожалуй, с его детскую комнату, но и сейчас курьер не предал этой несправедливости значения. Побыстрей отдать товар и уехать. В зеркале он невольно увидел свой изнуренный и подавленный образ, растрепанные волосы, дешевую ветровку и мятый, ужасно неприличный пакет в руках, в котором был товар. Больше всего его смущали ботинки, грязные от слякоти, и рвущиеся уже в нескольких местах, а ведь впереди еще зима. Полет был плавный, именно полет, потому что ощущение было как в невесомости.

Наконец лифт привез курьера на нужный этаж и он вышел. Вокруг все было чистенько, отделано дорогим и красивым природным камнем, на полу стояли керамические вазы с декоративными комнатными растениями, напоминающими целый дендрарий. Ему даже показалось, что где-то журчит фонтан и поют канарейки. Пройдя немного по коридору и найдя нужную квартиру, он нажал на звонок, пытаясь настроиться на веселый лад и думая, какую шутку или фразу сказать в зависимости от ситуации. От этого зависело, дадут ли ему чаевые. Черт возьми, сегодня он очень сильно рассчитывал на чаевые, такой крутой дом, такая дорогая бронебойная дверь…

Ждать пришлось недолго. Абсолютно голая женщина лет тридцати встретила его на пороге. На ней лишь были пушистые белые тапочки и золотая цепочка на шее. Мокрые длинные волосы спадали с плеч закрученными кудряшками, возможно, она только что вышла из ванны. Бритый лобок, хорошенькая аккуратная грудь, развитые бедра. Таких женщин он видел только в музеях. Пред ним предстала сама Венера. Ее набухшие соски торчали, будто она хотела накормить его молоком, и он даже сглотнул слюну. И все же он сделал шаг назад и еще раз посмотрел на номер квартиры.

– Нет, Вы не ошиблись, – ухмыльнулась женщина, – сколько с меня?

Курьер только сейчас заметил во рту у нее дымящийся мундштук с сигареткой и, стараясь не замечать соблазнительную красоту откровенного женского тела, вынул из пакета товар и счет-фактуру:

– Семьсот сорок рублей, – и в доказательство показал ей счет.

Пальцы его слегка дрожали. Он попробовал сосредоточиться и скрыть волнение, но это ему едва удавалось. Женщина, заметив это, опять ухмыльнулась и пошла внутрь комнаты, виляя бедрами, словно на подиуме.

– Закройте дверь, а то сквозит, – бросила она небрежно.

Курьер замер на какое-то мгновенье, думая закрыть дверь за собой или перед собой. В глубине комнаты, довольно просторной, вмещающей, наверно, всю его лачужку вместе с той пресловутой кухонькой, он увидел антиквариат – журнальный столик на кривых ножках, пожалуй, единственную мебель здесь, не считая велотренажера и вешалки в прихожей с норковой шубкой. На этом чудном столике стояла бутылка шампанского, видны были фрукты, легкая закуска и два пустых фужера из чистого хрусталя. Также до его голодного желудка дошел запах свежей красной икры, и он снова сглотнул слюну.

– Прошу прощения за бардак, у нас тут ремонт, – сказала она, выдохнув кольцо сигаретного дыма.

Затем она открыла свою маленькую сумочку из желтой кожи и стала в ней рыться, иногда хмуря брови. Несколько мыслей пронеслось в голове курьера, включая даже то, что сейчас эта дамочка достанет револьвер и разнесет ему мозги, и все же одна мысль превалировала у него и мучила своей непристойностью – «но что скажет жена?» Она сразу все поймет, ему не скрыть это событие, нет, нет, он должен бороться и показать, что он настоящий мужчина, верный муж, примерный семьянин, он не такой как все.