Анна Гер - Я не сдамся. Дамасская сталь. Книга прервая

«Отпуск два месяца. Можно заработать на ботфорты, и еще останется на что-то полезное», – размышляла я про себя. И, наконец, приняла решение уговорить мужа и получить согласие на моё участие в этом авантюрном мероприятии.

Почему авантюрное? Потому что это был первый павильон на Выхино. Кто живет в Москве, знает, что это одно из мест, откуда начиналась рыночная экономика страны. Павильон – это уже не черный рынок, тут всё официально. Вещи привозились из-за границы, такие даже в магазине из-под полы не купишь. И это не государственное, а личное, индивидуальное. Хозяин сам решает, что будет продавать, какую цену назначать. Это было мегакруто, такого еще не было! Мы ведь воспитывались на Маяковском: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй». А тут буржуйский павильон!

Надо сказать, что я с детства любила торговлю. Играла в магазин, выписывала чеки и устраивала во дворе с подружками бойкую продажу булочек «понарошку». В старших классах вместо уроков труда мы ходили в производственный центр – приобретали профессию. Я выбрала специальность «продавец продуктовых товаров». Это сейчас все унифицировано, а раньше профессии продавца учили: как фасовать товар, как делать выкладку, как и почему необходимо соблюдать товарное соседство, как оформлять витрины и так далее. Летнюю практику мы проходили в магазине. И вообще, я была неглупой девочкой, понимала, где лучше в дальнейшем работать, чтобы пользоваться благами жизни. Но мама была против торгового образования. Она слишком хорошо представляла все риски, связанные с этой профессией.

Я все это рассказываю потому, что мне хочется объяснить: пойти работать продавцом во время отпуска не было для меня каторгой или унижением. Наоборот, я словно прикасалась к детской мечте, могла получить удовольствие да ещё и замшевые ботфорты!

Два месяца работы закончились быстро, пришло время возвращаться в школу. Но в стране уже начался развал, стало заметным разделение на уровни жизни. Идея нести в массы доброе и вечное – хорошее дело, но встал вопрос материальной заинтересованности. Мне не просто предложили остаться работать продавцом. Я так хорошо работала (продажи в мою смену увеличились на порядок), что мне предложили к основному окладу в триста пятьдесят рублей за неделю хороший процент от выручки. При всем моем уважении к учительской профессии я выбрала работать меньше, а получать в четыре раза больше. И не ошиблась! Через год этот разрыв увеличился десятикратно.

Мы не понимали, что вокруг происходит. Может, возраст был такой, что свои дела казались гораздо важнее и интереснее, чем то, что происходит в стране. Да и приучены мы были к коллективному «одобрямс», осознавали, что от нас ничего не зависит. Сейчас часто вспоминают переворот ГКЧП и танки в Москве… Я помню этот день. Действительно, по всем телевизионным каналам начали показывать «Лебединое озеро». Как сейчас принято говорить, всем жителям страны был дан сигнал. Я лично подумала, что кто-то опять умер. Члены Президиума ЦК КПСС часто умирали – они ведь были все старенькие и еле разговаривали.

Это был мой первый день недельной смены. Я спокойно выложила товар, уже началась торговля, и тут приезжает хозяйка Оля.

– Ань, представляешь, люди говорят, что в центре по улицам ездят танки!

Как вы думаете, что мы сделали?

Да просто посмеялись над такой нелепицей. У нас было занятие поинтереснее, чем думать о сплетнях про танки – Оля привезла новую партию китайских курток из тонкой кожи. Это был очень ходовой товар: кожаные куртки разлетались, как жареные семечки, по пять-семь штук в день.

Казалось, можно было бы сесть в метро и всё увидеть своими глазами – историю, которая меняет твою жизнь. Но у нас даже мысли такой не появилось! Я думаю, что более-менее правду о том дне я узнала лет через десять, не раньше. Во всяком случае, в моей голове все соединилось в единое целое: тот день, показ архивной хроники по телевизору и разоблачительные передачи. Возвращаясь мыслями в день переворота, я хочу сказать: если бы у меня и хватило дурости поехать посмотреть на танки, я всё равно ничего бы не поняла. Кто, с кем, зачем, почему?…

В моем окружении об этом не говорили. И это может показаться странным, ведь мы жили совсем недалеко от Москвы, всего в семнадцати километрах от Красной площади. Многие работали в государственных учреждениях, молодежь общалась со взрослыми. Мы могли бы интересоваться, что творится у нас под носом. Но нет. Мы не думали о политике. Переворот был чем-то далеким, не относящимся к нашей жизни. Сегодня Брежнев, завтра Андропов, послезавтра Горбачев. Какая разница? Самое главное, что мы строим коммунизм. Представляете, я по-настоящему верила в девиз: «От каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Увы, как нагло врали нам тогда, так нагло врут и до сих пор! Разные слова, но смысл тот же. В оправдание это чудовищной лжи могу сказать, что когда изучала римское право (мое второе образование), то узнала, что все современное английское право, а значит и американское, основано на римском. Российское право тоже имеет много отсылок к римскому праву. А значит, законы, которые были актуальны две тысячи лет до нашей эры, актуальны и сегодня. Человечество не изменилось: то же воровство, прелюбодеяние, захват имущества, убийство, драки. И что такое сто лет вранья по сравнению с тысячелетиями?