Раимов Мади - Молитва

Но в тот момент было не до расспросов, мысли Талгата были далеко: он всё время думал только об одном, обвиняя себя в том, что не смог спасти маму. Ведь если бы он сумел найти эти проклятые лекарства от рака, то мама была бы еще жива, думал убитый горем сын.

Марат подошёл к Талгату, обнял за плечи и тихим успокаивающим голосом сказал:

– Люди умирают по воле Аллаха, брат. Но умирают лишь тела, а души продолжают своё существование в барзахе . Лучше молись за неё. Она сейчас нуждается в твоих молитвах, а не в скорби.

– Я не умею молиться, хотя верил и верю в Аллаха, – тихо и как-то неуверенно произнёс Талгат.

– Мы все когда-то не умели молиться. И мой отец умер от болезни, и он так же, как и твоя мать, не молился, хотя и верил. Я тогда тоже плакал оттого, что был бессилен помочь больному умирающему отцу. Но сейчас, альхамдулиллях , я могу сделать для него больше, так как молю Аллаха о милости и снисхождении к нему, прошу Его простить моего отца. Я счастлив, что вместе со мной стали молиться моя мама и мой родной брат.

Ты встань на жаназа , и тебе станет легче, – неотрывно глядя прямо в глаза Талгату, ответил Марат и затем повернулся к своим родным, стоявшим вдалеке от всех: матери в чёрном никабе, закрывавшем её лицо и волосы, и брату, одетому также, как он.

– А как? Я ничего не знаю, – Талгат растерялся от пристального взгляда друга и его уверенности.

– Пойдём, брат мой, я покажу тебе, как совершить вуду , и ты встанешь рядом со мной.

Талгат пошёл за ним, как слепой за поводырем, и сделал всё так, как подсказал ему друг. Ему показалось, что между этим моментом и двадцатью пятью годами жизни до него образовалась огромная пропасть. Он словно перепрыгнул через неё. Переплыл огромную реку судьбы. (Позже Талгат найдёт аят в Коране, где описывается это состояние души. В суре «Семейство Имрана» Аллах говорит: «… вы были на краю огненной пропасти, и Он спас вас от неё» ).

Талгат с Маратом вышли из дома во двор, где собрались пришедшие на похороны родственники и другие люди, для совершения обряда жаназа . Он ещё не знал, что выйти вот так к людям с такой бородой, побритыми усами, в коротких штанах – это всё равно, что возразить им всем. Заявить открытый протест окружающему миру. Люди смотрели на Талгата с недоумением. Из толпы донеслось неизвестное ему ранее слово, явно направленное в их адрес: «Это ваххабиты !» Он не понимал тогда, почему люди их так назвали, но вдруг смутно почувствовал, что приближается что-то недоброе.

После похорон матери единственным желанием Талгата стало желание вырваться из привычной удушающей атмосферы окружающего общества, ему не хотелось видеть сердобольные взгляды родственников и знакомых, слушать казавшиеся притворными слова соболезнования и утешения, смотреть новости, думать о завтрашнем дне, видеть лица людей, озабоченных повседневной бытовой суетой, слышать их обывательские разговоры. Хотелось ему отряхнуться от ржавой пыли ежедневной суеты, убежать подальше от всех и остаться наедине с собой, разобраться со своими мыслями и переживаниями, просто побыть человеком, настоящим, живым и чистым. Он понял, что только вера может излечить его душу, в ней он найдёт спасение.

Талгат стал докучать Марату своими звонками и бесчисленными вопросами о вере. Он был одержим желанием узнать всё об Аллахе, его терзала мысль о том, что он ничего не знает о Боге и истинной вере. Иногда трубку домашнего телефона брал Али, младший брат Марата, знакомый ему с детства, и тот тоже терпеливо разъяснял ему вопросы религии. Всё течет, и всё меняется. Ежесекундно. Каждое мгновение – это всегда новое, всё постоянно меняется: что-то появляется, а что-то заканчивается, кто-то рождается, а кто-то умирает, и со всем этим надо смириться. Ничто не вечно, особенно мир материального. Талгат вдруг понял, что людское стремление к стабильности – это ужасное заблуждение. В один из дней, когда он вышел из дома и медленно пошёл по улицам своего района, ему показалось, что дома похожи на неприступные средневековые крепости. Люди скользили мимо, не замечая его, словно призраки, словно тени прошлого. И Талгат тоже шёл по шумному воскресному городу, ничего не слыша и не замечая вокруг. Внезапно им овладело неудержимое желание кричать, бежать куда-то, бороться с кем-то или чем-то. Ему захотелось совершить что-то безумное именно в данный миг, в светлое время суток, под взглядами людей. Но люди на улице безучастно и равнодушно шли мимо него. Им не было никакого дела до его чувств и страданий, у каждого из них масса своих нерешённых насущных проблем. Каждый, молча, шёл своим нелёгким путем. Молчание и одиночество в толпе таких же молчаливых и одиноких в душе людей. Молчание порой бывает громче самого громкого крика, потому что рвёт на части не твоё тело, а сердце. И это самое сложное – жить, воспринимая всё близко к сердцу, получая от жизни всё новые и новые раны.