Раимов Мади - Молитва

А истинно верующие боятся и ненавидят весь мир…

В ауле дядя Талгата говорит ему, человеку, много лет изучающему Ислам, известному своей набожностью и усердием в вере: «Я считаю себя в первую очередь сыном казахского народа, а не каких-то чуждых народов. Меня с детства учили, что прежде всего надо быть хорошим человеком. И это главное. Мы не делились на ваххабитов, салафитов или кого-то там еще. Может, я чего-то, балам, не понимаю? Скажи, объясни мне в двух словах. Сможешь?»

Увы, в двух словах этого не объяснить. Наверное, не объяснить и в десятках, и даже сотнях томов. И все же объяснять – необходимо. Постоянно, не обращая внимания на идеологическую моду и актуальные темы, веря в то, что вода – камень точит. Камень нашего невежества и скудоумия.

Хочется сказать «спасибо» автору за эту смелую и такую нужную сегодня творческую работу.

Роман «Молитва» известного казахстанского писателя Мади Раимова достаточно простым стилем преподносит на суд читателя одну из злободневных тем современности – проблему религиозного экстремизма, коснувшейся и нашей страны.

В книге довольно подробно показан путь становления актюбинского «джихадиста», простого и вполне хорошего парня в прошлом, в судьбе которого ничего не предвещало таких резких и безысходных поворотов. Это невольно навевает на мысли, что никто не застрахован от кошмаров религиозного заблуждения. Умело используя внутренние противоречия в душе героя, так называемые «адепты чистой религии», толкают его же на преступления против себя и человечности – самоубийство и убийство мирных граждан, что категорически запрещается канонами Ислама.

События в романе разворачиваются в эпицентре известных печальных событий 2016 года в казахстанском городе Актобе через сложное переплетение отношений между героями, их философских и религиозных размышлений, простых чувств и эмоциональных переживаний.

На мой взгляд, в процессе подачи материала с целью показать нелегитимность и бессмысленность радикальных религиозных убеждений автору удалось ненавязчиво передать необходимую информацию со ссылкой на аяты и суры Священного Корана, Хадисы и труды видных мусульманских ученых и богословов. С позиций бытовых рассуждений героев были затронуты достаточно сложные темы исламской истории, суннизма и шиизма, суфизма и салафизма. Очевидно, что экспертную религиозную оценку романа проведут специалисты Духовного управления мусульман Казахстана, но, на мой взгляд, содержание произведения не противоречит канонам традиционного Ислама.

Финал романа даёт читателю надежду на возможность исцеления любого человека от «радикальной болезни» и возврат к жизни, полной человечности, любви и сострадания, чему, собственно, и учит Ислам. К чему и призывал наш Пророк Мухаммад (с.а.с).

А Аллах знает лучше…

Летом 2009 года умерла мать Талгата. Мама, его мама – самый любимый и близкий человек, та единственная родная душа, которая всё понимала, поддерживала в трудные минуты, когда ему было тяжело, и он уже готов был опустить руки в тех без выходных, как ему тогда казалось, ситуациях.

Говорят, что душа человека весит не более двадцати граммов, но в те дни ему казалось, что он таскает на своих плечах тяжеленный мешок с цементом. Ему безумно хотелось освободиться из удушающего плена сочувствующих глаз, не видеть эти лица с выражением притворной скорби, не думать о завтрашнем дне, не видеть лиц родственников, озабоченных исполнением похоронного ритуала, не слышать причитаний женщин, а хотелось остаться одному, отбросить, как ненавистную маску, внешне бесстрастное выражение лица, хотя бы ненадолго остаться наедине со своими мыслями, со своим горем, целиком погрузившись в свою маленькую вселенную, а лучше бы убежать далеко на край света от своей невыносимой тоски. Со стороны могло показаться, что он не проявляет никаких эмоций, но душа его плакала и терзалась от осознания невосполнимой потери. А бесконечные мысли в голове складывались в один и тот же вопрос: «Почему её забрали небеса?» От этих мыслей, доводивших до исступления, ему самому хотелось уйти вслед за мамой на небо. Тяжкий камень невыплаканных слез, словно обручем, больно сдавил грудь, и Талгат не хотел, чтобы его о чём-то спрашивали, лезли в душу со словами сочувствия: этим горем он должен переболеть сам.