Таша Брагина - Жизнь одна

Время шло, режим понемногу налаживался. Дни были похожи один на другой: подъем в шесть утра, кормление, завтрак с мужем и старшим сыном. В восемь Яна провожала своих мужчин в школу и на работу и оставалась наедине с дочкой. Молока не хватало, приходилось докармливать малышку детской смесью.

День пролетал в домашних заботах, кормлениях, мытье бутылочек и стерилизации сосок, пеленаниях и смене памперсов.

Первые месяцы Алису каждый день беспокоили желудочные колики, и по вечерам малышка кричала так, что Яне не удавалось даже поговорить по телефону с мамой. Та в свое время оказалась незаменимой, самозабвенной бабушкой для старшего внука. Тот даже иногда называл ее «мамой», а сама Яна считала себя больше старшей сестрой собственного сына, чем молодой матерью.

В июле Яна с дочкой, мамой и старшим сыном перебрались на дачу. Она уже не выдерживала напряжения и не хотела больше оставаться одна. На мужа рассчитывать не приходилось. Он много работал, приезжал поздно и после ужина сразу ложился.

Периодически женщина созванивалась с Полиной, жаловалась на усталость и недосып, а подруга, в свою очередь, сетовала на споры со свекровью. В эти минуты Яна чувствовала себя счастливой, находясь рядом с любимой, понимающей мамочкой.

Малышка росла, но спокойнее не становилась. Вернувшись в город, Яна по совету врача записала дочь на обследования. Предположительный диагноз звучал просто и сложно одновременно: «синдром дефицита внимания и гиперактивности» или кратко «сдвг». Невролог не дала подробных объяснений данному состоянию, лишь назначила медикаментозную терапию. И маме Алисы пришлось изучить этот вопрос самостоятельно. Из специальной литературы, где упоминался сдвг, женщина узнавала все новые неутешительные подробности. Для таких детей типичны невнимательность, рассеянность, сложность сосредоточиться на конкретном предмете или явлении, недостаточность самоконтроля и импульсивность в поведении. Но для установления окончательного диагноза требовалось динамическое наблюдение за ребенком.

Девочка не засыпала нигде, кроме как на животе матери. На прогулке ее приходилось укачивать не меньше получаса и только для того, чтобы та проспала минут двадцать. С прогулки Яна возвращалась выжатая, как лимон. Не выспавшись с утра, единственным ее желанием было сесть на лавочку, положить голову на коляску и окунуться в сон. Ночами она не спала, а дремала. Отрывисто и беспокойно, без сновидений, просыпаясь от каждого шороха.

На минуту удалось вынырнуть из затягивающего, пугающего тумана. «Что со мной? Что было вчера? Будет ли завтра?».

Будучи ребенком, девочка радовалась каждому дню. Она ни на кого не держала зла, сразу забывая все плохое. Играла с подружками в куклы, воображая себя поваром, доктором, учителем или парикмахером. К ее мнению прислушивались, ее идеи принимались к рассмотрению. Кроме того, девочку всегда поддерживала верная и преданная подружка. Они называли друг друга «Ася старшая» и «Ася младшая» – сокращенно от «Алеся» и «Алиса».

Как это часто случается, противоположности притягиваются, а девочки были не просто разными, а полными антиподами. Рыженькая, кудрявая, расцветающая веснушками, сероглазая и улыбчивая попрыгунья. И тихая, вдумчивая, постоянно о чем-то размышляющая, кареглазая брюнетка. Их мамы познакомились в палате роддома, а сами девочки родились с разницей в несколько часов.

Через три года обе Аси попали в один детский сад и часто гостили друг у друга. Пока мамы обсуждали свои взрослые проблемы за чашкой чая, маленькие подружки успевали помучить кота, порисовать на бумаге и друг на друге, поиграть в прятки, раздеть, одеть, полечить и постричь кукол и начать все заново.

Воспоминания промелькнули и угасли. Она снова потеряла сознание.

Устроив дочку в детский сад, Яна вздохнула с облегчением: несколько часов тишины без криков, споров и истерик. Алиса не давала матери ни минуты покоя. Как только девочка встала на ноги, – сразу побежала. Из-за неразвитого чувства равновесия она часто падала и не всегда удачно. Естественно при этом издавался оглушительный вопль. Мама тут же прибегала из соседней комнаты, кухни, ванной, представляя себе одно ужаснее другого: море крови, разбитую голову, сломанную руку. Все это проносились в голове благодаря богатому воображению и повышенной тревожности. Пока Яна добегала до дочери, та уже успокаивалась, забывая о падении или ударе, снова и снова вставала на ножки и направлялась к новому заинтересовавшему ее объекту.