Владимир Киви - Пленённый надзиратель

Из спальни через коридор доносились голоса. Громкость повышалась с прохождением секунд, но не прошло и пары минут, как до Виктора донеслись шаги. Отчётливый цокот направлялся к нему, и мальчик гадал, что так расстроило маму.

Дверь распахнулась и ударилась о стену. Виктор отпрянул и ударился о подоконник. Мамино лицо приближалось и сквозь румяна горело красным, будто по нему тоже пришёлся удар. Вплотную подобравшись к мальчику, женщина схватила его за руку. Мягкие и нежные ладони сомкнулись на нём как клешни, а кожу опалило как после крапивы, той, что растёт возле складов, и которой называют мальчишки скручивание кожи на предплечье. Только неприятное ощущение в этот раз было в стократ хуже, и мама не собиралась отпускать руку Виктора скоро.

– Кто это сделал?!

Её голос не был похож на то нежное воркование, что мальчик привык слышать на улице. Не был он похож даже на ту тихую трель, какой она говорит по вечерам, заставляя Виктора внимательно прислушиваться. Этот голос был режущим, он пенопластом прошёлся по ушам и оставил неприятное послевкусие.

– Отвечай, кто это сделал?! Кто разрешил?!

Мать трясла мальчика, как флаг трясёт на флагштоке порывом ветра; он не мог устоять на ногах и мог только безуспешно вырываться. Где-то позади отец старался образумить женщину словами, а потом и вовсе стал вырывать мальчонку из её рук. Виктор не мог понять, почему мама злится, кто расстроил её, и почему он не получил в этот прекрасный день то, чего хотел. Всё обернулось кошмаром, а в голове у ребёнка появилась мысль, что мама злится за украденный и разбитый им флакон.

Нет, он не крал! Он вовсе не делал ничего плохого! Он делал как лучше!

Заметив отца, что пытался остановить маму, Виктор догадался – дело не в нём, наверное, это папа что-то сделал. Может потому, что он ел конфеты, которые ему нельзя? Но он обещал молчать об этом!

Мальчик сжал губы как можно сильнее и зажмурил глаза, чтобы не расплакаться. Мать, даже под давлением отца не отпустившая ребёнка, распалялась только сильнее. Она кричала что-то про духи, про дедушку и бабушку, память и прочие вещи, которые Виктор не понимал.

В следующий момент он уже не мог слышать, что мама кричит ему. Рука неожиданно стала свободна, а правое ухо вдруг озарила горячая вспышка боли, пронёсшаяся сквозь его голову. Раздался глухой звон и мальчик оказался на полу, а глаза его и рот распахнулись. Виктор не мог контролировать себя, рот искривился сам собой и из него понёсся вой, пока глаза застилали слёзы. Удары стали прилетать по всему телу, будто стараясь прервать поток его излияний, прекратившись довольно скоро.

Там, лёжа на полу и чувствуя себя очень плохо, маленький Виктор больше не чувствовал радости от того, что сумел сдержать обещание.

Скоро вой исчерпался, а слёзы уже не так мешали смотреть. Мужчина огляделся вокруг и увидел знакомую обстановку бедно оснащённого подвала. Тот же тусклый свет, стол и та же девушка, в этот раз смотрящая на него по-другому. С выражением.

– Слава богу, прекратил.

Очнувшись, она закрыла рот и подошла к столу. Взятые за край окровавленные тиски очутились на нём, а Мария с опаской села на стул и заговорила.

– Зачем вам терпеть это? Ведь этого всего можно избежать, можно ведь обойтись без боли и насилия. Я всего лишь прошу поговорить со мной.

Тон её был таким непривычным, с мольбой и надеждой на кончике языка, что брови Виктора сами собой поспешили наверх. Ему казалось, что её стиль игры в покер это не показывать эмоции и оставаться нечитаемой, но в этот миг она показала актёрское мастерство, от которого мужчине стало завидно. На жалкую долю мгновения он даже попался в этот обман, а такое не нравилось его профессиональной гордости.

Слегка в раздражении, но в большей части из безразличия к её словам, Виктор игнорировал девушку и рассматривал свои пальцы. То, что появилось на их месте. Розовато-красное месиво с пропажей в виде ногтей; отставленные в отдалении щипцы действительно имели бурые подтёки. Отметив их краем глаза, мужчина ещё раз убедился, что пострадали оба больших пальца. По всему выходило, что его приступ занял достаточно много времени, оставив его наслаждаться только остатками боли. Следовало понять, будет ли Мария продолжать с пальцами ног, и сможет ли заключённый избежать новой боли.

– Вы думаете, за вами придут? Пожалуйста, посмотрите правде в глаза. Они никогда не приходят.

Мария судорожно поправила рукава вязаной кофты, через секунду вновь устанавливая зрительный контакт с мужчиной.