Владимир Киви - Пленённый надзиратель

Девушка подалась вперёд.

– Мария.

Зазвучал её голос. Он был таким же простым и незапоминающимся, каким и должен быть. Даже в кошмарах Виктору не вспомнился бы звук её речи.

– Представиться в ответ было бы проявлением манер, вам не кажется?

Виктору не казалось, что это играет роль в данной ситуации. Впрочем, он не был известен за плохие манеры, просто иногда ему не хотелось говорить. В такие моменты язык его становился словно выброшенный на берег кит, а челюсти как заржавевшие двери питейного заведения на углу его дома. Не за плохие манеры, а за это мужчина был известен. Конечно, в его профессии это никого не раздражало. Из тех, кто был на его стороне.

– Я думаю, мы начали не с той ноты. Позвольте представиться ещё раз. Я Мария, приехала в эти места недавно. Не успела ещё освоиться тут, мало что знаю, поэтому очень хотела бы обратиться к вам за помощью. Конечно, лучше было бы сделать это в других условиях, но так сложились обстоятельства. Прощу меня простить.

Такую прекрасную молодую леди за манеры точно не ругают. Если бы не инструменты под её рукой, Виктор мог бы даже подумать о том, чтобы клюнуть.

– Не обращайте на них внимания, это всего лишь для успокоения.

Мария дотронулась до ткани, поправила щипцы.

– Молодой девушке, знаете, трудно в чужой стране одной да без защиты. На самом деле, я бы хотела обойтись без этого.

Мужчина знал, что это враньё. Дознавателей не выбирают наобум из толпы, на них не висят ярлыки. Их узнают в деле, как любого, кто занимается не профессией, а призванием. Такие всегда хотят применять в работе всё, что знают, а когда всё кончено, расстраиваются, что слишком быстро.

– Поможете мне, м?

Вот опять Виктор почувствовал привычное ощущение. Мышцы челюсти напряглись, словно стальные тросы, а язык разбух как морской огурец. Теперь, даже если бы мужчина захотел, сказать что-либо было бы трудной задачей. Расстраиваться, впрочем, он не собирался.

– Кажется, мне не везёт сегодня на собеседника. Я рассчитывала быстро закончить и разойтись, как в море корабли.

Снова ложь. Виктор по речи знал, откуда она, а также мог узнать, где находится это место, если бы вышел, и даже знал имя, очевидно поддельное. Даже с таким минимумом на свободу не отпускают. Если Мария профессионал, как Виктор, не отпустила бы и с меньшим.

Разговоры закончились. Выждав пару минут в окружении гудящей тишины, девушка сдвинулась со своего места. Подобравшись к столу, Мария обвела его внимательным взглядом. Она осматривала ассортимент с широко открытыми глазами, что создавало впечатление, что видит его в первый раз. Мужчина в это время пытался отследить направление её взгляда, чтобы знать, что ждёт его первым.

Тонкая рука задумчиво потянулась к тискам, два отверстия которых готовы были принять в гости большие пальцы. Это поставило Марию перед вопросом безопасности и прагматичности: попытаться свести руки мужчины вместе или браться по руке за один раз. Тонкости мышления девушки перед ним Виктор не знал, но очередную паузу использовал для штурма памяти. В голове зашевелились черви мыслей, ухватились за ассоциации, а те привели к столу воспоминания.

Вот старый погреб под шумным баром, что они использовали для своих собраний. Внешний мир был отрезан от них потолком и толпой, заливающей события дня алкоголем. Также, как и спиртовыми испарениями, повисшими над и между ними. Здесь они обменивались сводками, контактами и своими успехами, периодически устраивая образовательные сессии, сидя под дулом старого проектора. Крутились ленты разного толка, но сейчас Виктор отчётливо видел в полупрозрачном мареве воспоминания людей. Они были похожи на него, сидели как он, думали как он, боялись как он. Говорили так, как он никогда не говорил. Мужчина помнил, какие инструменты использовались, как они применялись, и чувствовал тусклое омрачённое облегчение. Ему враги попались не самые плохие, даже заурядные.

Но это всё ещё испытание. Как долго ему придётся ждать, заключённый не знал, как и количество боли, что он будет принуждён вынести. Что он собирается делать? Будет ли он терпеть в ожидании них ? Придут ли они за ним или отдадут на съедение волкам? Есть ли в этом смысл? А может и вовсе…

Остановись. Идея наблюдает и в мыслях.

Мария закончила приготовления. Остановилась она на безопасном варианте.

Когда девушка приблизилась к левой пятерне, Виктор согнул пальцы в, казалось, самонадеянной попытке спрятать их. На деле он хотел проявить формальное сопротивление. Садисты любят сопротивление, становясь невыносимее, когда жертвы ничего не делают. Он помнил разговоры некоторых из них , с которыми судьба благоволила ему не встречаться часто. С ними он сопротивлялся бы отчаяннее, только бы оттянуть настоящее зверство. Усердствовать, правда, он не собирался. Ломать пальцы, пытаясь разогнуть их, таким нравится не больше пассивности.