Марк Казарновский - Чемодан из музея партизанской славы

– Значит это очень просто. Окончательно, значит конец придет нашему народу в этих Европах. Совсем конец, нас просто не будет. Ни в Польше, ни в Румынии, ни в Белоруссии, ни в Прибалтике. Нигде и ни-ког-да! И скоро. Не успеешь оглянуться, увидишь, как мы бредем все, весь народ. Впереди – пропасть. И мы туда все вместе шагаем. Все и безропотно.

Каминер так разошелся, что даже горничная, или кто она там, выглянула. А пан Каминер такие слова сказал, так рявкнул, что она только пискнула и исчезла.

– Ну так вот, я решил съездить в Германию. Узнать прямо, что там происходит. Ибо ты ведь знаешь, Йозеф, что стала она национал-социалистическим государством немецких рабочих.

Вот как интересно, хе-хе. С востока у нас социалистическое государство рабочих, то есть, СССР, а с запада – тоже социалистическое государство. И тоже рабочих. Кажется, живи и строй равное, честное, доброе государство. Ан нет, в одном месте у них свербит. Им, видите ли, мы мешаем жить и строить будущее.

СССР очень хочет светлое будущее построить, и чтобы, как они говорят: у всех отобрать и всем поделить. Поровну. Только вот мы им путаемся под ногами. Вот так. А Германия хочет тоже все отобрать, но почему-то только у евреев.

Я жил в Берлине три месяца. Увидел очень многое. И мне, как юристу, стало ясно, что дело в Германии идет к полной ликвидации евреев.

Привожу примеры. За время правления Гитлера жизнь евреев в Берлине и в целом – в Германии – превратилась в сущий ад. Все наши были неожиданно лишены гражданства. Нет ни одной правовой нормы, уж ты мне, Йозеф, поверь, которая могла бы быть применена к евреям Германии. Да, для евреев в Германии законов нет. Детей-евреев изгнали из школ, еврейские магазины подверглись бойкоту, появился запрет на профессии. Разгромили синагоги.

Анализируя обстановку к 1938 году, я сделал доклад перед Общиной Берлина. Поверь мне, Йозеф, странное было мое выступление, а я уж выступал в разных ситуациях. Необычность заключалась в том, что Община выслушала меня в полном, гробовом молчании. И разошлись, как после похорон. Да так оно и было. Евреи вдруг все поняли и хоронили в этот скорбный час сами себя.

И еще, Йозеф, на что необходимо обратить внимание. В Берлине у меня была одна очень интересная встреча с немцем, который работал в ихнем Министерстве иностранных дел.

Я в свое время был в его процессе в Польше по случаю отторжения его земель и замковых построек. Конечно, подмазал кого и где надо и дело выиграл. А немец оказался человеком, который добро не забывает. Он меня вытащил на прогулку по какому-то парку и сказал:

– Пан Каминер, во-первых, долг платежом красен. Во-вторых, вы – человек, способный анализировать ситуацию. Я ее вам сейчас нарисую, а уж правильные выводы, я думаю, вы сделаете.

Сейчас конец 1938 года. А в 1934 году Польша заключила пакт о ненападении с Гитлером. В 1924 году был заключен интересный договор франко-чехословацкий о дружбе и военном сотрудничестве. Интересен он тем, что в 1935 году он был дополнен советско-чехословацким договором о взаимной помощи. Но на самом деле произошло другое. Захват Чехословакии, которой Польша не помогла никоим образом, колоссально усилил наш рейх. И не сегодня, так завтра Гитлер на Польшу нападет. Её поражение безусловно неминуемо. И что тогда делать миллионам евреев Польши?

– Бежать, – ответил я.

– Я оставляю все на ваше мудрое усмотрение. Учтите, времени у всех – очень и очень немного.

– Всего вам доброго, пан Каминер.

– Вот потому я и заказываю у тебя сундуки-чемоданы. И бегу! И тебе советую. Просто прошу понять – ни тебе, ни твоей семье жизни в Польше не будет. Решайся. И быстрее.

Я хочу тебе еще раз сказать – жить в Европе при Гитлере – исключается. Мы уезжаем. Пока в Мексику. Потому что в Америку из Мексики – все равно, что из Варшавы в пригород.

С этими словами мы расстались.

Вот на этом месте реб Йозеф рассказ прервал и предложил выпить чая.

Чай выпили в почти полной тишине. Только вешалка шуршала шинелькой младшего Боруха, да тихонько скрипел чемодан.

А варенье к чаю, кстати, было клубничное. Да еще с кислинкой крыжовник. В общем, семья Фишманов от этого, вообще-то страшного рассказа, потихоньку отошла, как-то отмякла. Хотя главное было впереди.

Главное – это решение реба Фишмана, как мы не раз говорили, владельца фабрики чемоданов, сумок, сундуков и другого, нужного в обиходе товара.

А решение произошло вот какое. Ехать! Долго рядили – куда. Прибалтика не подходила – все давно знали, что представляют из себя, например, литваки, хоть в Вильнюсе евреев-то было предостаточно. Румыния тоже абсолютно не годилась. Оставался СССР. Но, во-первых, попробуй попади легально. Да и дело там открывать нельзя. Все ведь народное. Поэтому народ и не работает, как надо.