Игорь Синицын - «Всего лишь врач»

– Кто вызвал скорую?

– За нами ехала Тойота , с монголами. Они все видели. Помогли вытащить Марину из-под машины и отвезли нас в Хутул, в больницу. «Скорой» не было. Мобильник там не брал, это сорок километров от Дархана.

– Она была жива?

– Да.. Но в больнице сразу сказали, что она уже умерла… Вы сейчас за ней поедете?

… Хутул расположен в ста сорока километрах от Эрдэнэта по дороге на Дархан. Небольшой населенный пункт – десятка два четырехэтажных домов и завод по производству стройматериалов. По этой дороге был еще один поселок, у моста через Орхон, но тот был еще меньше. Вид уродливых, никак не гармонирующих с окружающей природой, заброшенных богом селений ,«городского типа» всегда вызывал во мне жалость и тоску, будь то в России или в Монголии, но здесь особенно. Их главной приметой была именно заброшенность, быстро иссякший пафос их возникновения. Лучше жить в избах или юртах, ей богу, красивее. В «уазике» барахлила печка, но нас спасали наши теплые куртки. Водитель – монгол обещал исправить отопление, как приедем на место. Сергей Николаевич вообще был в дубленке и в меховой шапке с козырьком. В пути он сокрушался по поводу бренности нашей жизни, вспоминая нелепые смерти некоторых своих товарищей, которым бы еще жить да жить. Наша задача состояла еще и в том, чтоб после вскрытия забрать тело и отвезти в Эрдэнэт, в морг монгольской городской больницы, где комбинатом будут организованы все мероприятия, связанные с похоронами.

Накануне ночью шел снег, но шоссе оставалось чистым и даже на перевале не возникло никаких проблем с гололедом или заносами. Каждый из нас десятки раз проезжал этой дорогой в Уланбатор, и привычный пейзаж за окном – заснеженная, пустая, словно продавленная , степь с голыми и унылыми холмами на горизонте, не мог отвлечь от невеселых мыслей. Я думал о том, что найти свою смерть на чужбине, за тысячи километров от родного дома, наверное, вдвойне ужасней. Как у Пушкина : « И хоть бесчувственному телу равно повсюду истлевать, но ближе к милому пределу…» или как там? Да, нет, похоронят-то ее дома. На СРЗ изготовят цинковый гроб, монгольский таможенник проверит нет ли посторонних вложений, гроб запаяют и… самолетом до дома. Они живут где-то на Северном Кавказе, в Нальчике что-ли.. Смерть на чужбине страшна сознанием того, что на родине такого бы не случилось. Не случилось бы и все. Скорее всего не случилось бы. Чужбина становится главной виновницей и главным обвиняемым. Несчастный Ширкин, он тоже будет думать об этом.

Подъезжая к Хутулу, Мажуев сообщил, что сначала придется проехать в полицейский участок, так как медэксперт прибудет туда. Ведь от полиции тоже кто-то должен присутствовать на вскрытии. Оттуда уже все вместе поедем в больницу. Шофер знал , где полиция, и, свернув у бетонной стелы с надписью «Хотоол», не плутая, подвез нас к довольно опрятному одноэтажному строению с выложенным цветной плиткой фасадом и решетками на окнах. Мажуев зашел вовнутрь, а мы с Пахабовым остались ждать на улице. Ждать пришлось недолго, Мажуев вскоре вышел и сообщил, что эксперт даже еще не выезжал из Дархана, и ожидать его следует не раньше, чем через два часа.

– Обычная история… Типичная для монгол. Вечно опаздывают, никогда во время не придут… и не считают это зазорным.

– Да, пунктуальность не их национальная черта.

– И куда нам сейчас деваться? – задал законный вопрос Пахабов. – Два часа в машине торчать тоскливо.

Пахабов ни на что не намекал.

– Что ж, есть время перекусить. – Мажуев как-будто даже повеселел. Вынужденная задержка не слишком огорчала его. – На выезде есть кафе. Как, не против?

Других вариантов убить время в этой дыре не просматривалось. Мы залезли в «уазик» и поехали обратно из города. На шоссе развернулись и остановились возле придорожного кафе, недавно появившегося здесь. Чистенький, белый домик на высоком фундаменте, с крыльцом под навесом и красной пластиковой крышей под черепицу. Рядом никаких строений, степь и шоссе. Внутри тоже все чисто, простенький интерьер, оформленный с желанием придать уют деталями в стиле монгольского кича. Мы были единственными посетителями. Разместились за столом, накрытым цветастой клеенкой, повесив свою верхнюю одежду на спинки стульев. Сразу подошел хозяин. Меню традиционное: – бозы и хушуры (монгольские чебуреки). Мы заказали и то, и другое, и бутылку «Черного Чингиза». Дорогие сорта водки в Монголии весьма неплохие, производятся из высококачественного китайского спирта. У хозяина имелся и « Золотой Чингиз», но он хоть и дороже, но ничем не лучше.