Вик Бове - Вернуть молодость

© Вик Бове, 2019

ISBN 978-5-4496-8633-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я стоял перед зеркалом и смотрел. Изменения, которые произошли во внешности, нравились. Дряблая кожа и морщины исчезли. Складки на лице и шее пропали, как и второй подбородок. Густая шевелюра приобрела первоначальный цвет – тёмно-русый. В зеркале отражался крепкий сорокалетний мужчина, а не старая развалина, каким был около года назад.

Да, год тому назад я умирал. В прямом смысле этого слова. Из трамвайного депо, где работал кондуктором, забрали врачи скорой помощи. Сначала отвезли в кардиологию, но там ничего не обнаружили. Потом перевезли в пульмонологическое отделение, где оставили на усмотрение дежурного доктора; у скорой помощи появился экстренный вызов.

Так как мест в палатах не было, поместили в коридоре: в мрачном, грязном, прокуренном. Две ночи лежал, накрывшись одеялом с головой и это хоть как-то спасало от смрада; к сигаретному дыму примешивались ароматы туалета. Высокая температура и не утихающая боль не давали заснуть, а ночные размышления не радовали. Я злился на себя, жизнь и людей. Отгонял, как надоедающую муху, тоскливый вывод: «Что посеял, то и собрал!». Но главное – не находил ответа на вопрос: «Как жить дальше?». Уныние не скупилось на мрачные картины: мучительная болезнь, нищенская жизнь, самоубийство.

Теперь-то знаю, что вернуть здоровье и молодость может каждый: мужчина и женщина, состоятельный и неимущий, в пятьдесят и восемьдесят. И не просто вернуть, а выбрать возраст и жить долго. Вечно не получится, но продлить земное существование лет до двухсот реально. Главное – желать и верить!

Но тогда думал иначе.

Врачи не могли поставить диагноз, а потому одни анализы следовали за другими. У меня брали кровь из вены и пальца. Заставляли сдавать слюну, мочу, кал. Посылали на кардиограмму и рентген, причём дважды. Алексей – сосед по койке, сказал о вредности гамма-излучения, но мне было всё равно. Усталость, накопившаяся за многие годы, погружала в сонливость, отупляла и убивала всякие желания. После двух недель капельниц, уколов и дыхательных процедур состояние не улучшилось. Днём температура держалась на уровне тридцати восьми градусов, а ночью поднималась ещё на немного. Меня мучил душераздирающий кашель, который мешал спать больным.

Лечащий врач на каждом утреннем обходе с оптимизмом изрекал:

– Вот теперь понятен характер заболевания и скоро вы пойдёте на поправку!

Но его растерянный вид мог ободрить только слепого, а дежурные слова – успокоить глухого.

Алексей, которого выписывали, протянул визитку и сказал:

– Когда захочешь измениться, позвони. Я ничего не ответил. Этот странный человек постоянно проявлял обо мне заботу. Помогал ходить на процедуры, приносил горячий чай, выводил на свежий воздух. Впрочем, опекал он и других. Поступки Алексей совершал просто и естественно; его ничего не смущало. Сосед мог вынести утку и вынуть из вены иглу опустевшей капельницы. Он не задавал вопросов и не лез с разговорами. Когда Алексей покинул больницу, проходил очередную бессмысленную процедуру. Вместо облегчения возникли новые боли под лопатками и в боку.

Выписали меня после того, как отказался глотать зонд. Не глядя подписал какие-то бумаги, получил больничный и направился домой. Хоть жил недалеко от больницы, но добирался целый час. Встреча с женой была не просто холодной, а ледяной.

– Как ты? – спросила она немного испуганным голосом.

Тогда не придал значения бегающим глазам и подрагивающим рукам Светланы.

– Нормально.

– А выглядишь неважно.

– Ничего, оклемаюсь.

– Тебе на работу когда? – поинтересовалась жена.

– Не знаю. К участковому врачу нужно сходить.

– Чем собираешься заниматься?

– Спать лягу.

Было девять часов вечера. Для ночлега выбрал кухню, где стоял небольшой диванчик. Кашель, который возобновлялся каждый час, затихал после горячего молока или чая. На переход от спальни до газовой плиты требовались силы, которых не осталось совсем.

Около полуночи заболело сердце. Боль пронзила насквозь, будто кто-то воткнул раскаленную спицу в грудь. Потом появился кашель, длившийся минут сорок. Чай помогал кратковременно и только пока сидел или стоял. Стоило прилечь, он возобновлялся.

После очередного приступа на кухню влетела жена.