Наталья Стремитина - Записки из подвала, или Дневник практичной женщины. Повести, рассказы, притчи

Однако для многих постояльцев нашего Дома я личность непонятная и загадочная: по понедельникам, когда мой рабочий день тянется 12 часов с 7 утра до 7 вечера, я потихоньку пробираюсь в отдалённый угол «шпайзезала» и осторожно присаживаюсь к пианино, которое, к счастью, никто не закрывает на ключ. После 1 7 часов я совершенно забываю о своём подвале и с упоением вспоминаю свою музыкальную программу, уповая на моторную память пальцев и слух, ведь ноты пропали в чемодане вместе с моим первым романом и сборником романсов моего мужа. Итак, я наигрываю фантастические пьесы Шумана, пару вальсов Шопена, концерт Моцарта № 23 (мне довелось играть его со школьным оркестром, когда я училась в музыкальной школе № 3 на Пушкинской площади), «Лунную сонату» Бетховена и пару этюдов Черни…

Когда всё начальство разъезжается по домам, наши старички поодиночке и группами приходят и слушают мою осторожную негромкую игру на пианино, иногда мне приходится много раз повторять одну и ту же фразу, а иногда удаётся вспомнить большой кусок из ноктюрна Чайковского, и в эти мгновения я просто счастлива. Старички рады любому развлечению, они сидят тихо и шёпотом переговариваются между собой, а самые любознательные задают мне вопросы, и я чувствую себя почти знаменитостью, которой надоедают корреспонденты…

Для постояльцев нашего Дома простейшие бытовые заботы кажутся большим событием в их жизни, даже стирка собственного белья. Мир стариков ограничен уходом за собственным телом, которое как бы становится главным, а все прочие события в мире отступают на второй план – как незначительные или вовсе не существующие. Здесь проявляет себя «стариковский солипсизм»: моё тело – это весь мир. Именно поэтому для фрау Геллерт я очень важная персона, и вовсе не потому, что наигрываю какие-то вальсы… Она звонит в мой подвал (телефон подвешен к стене и находится где-то посередине моих аппартаментов) каждые два дня, будто это приемная министра, и голосом, который не терпит возражений, говорит:

– Приходите, есть работа!

Доставка грязного белья не входит в мои обязанности, но к фрау Геллерт я иду с удовольствием, ведь она любезна, внимательна и относится к моей работе с большим уважением. Кроме того, она ужасно любопытна и ей очень интересно, кто я такая и почему попала в их Дом. Она заглядывает мне в глаза и спрашивает:

– Как поживает ваш сын, а что поделывает ваш муж? Всё ли в порядке?

Как приятно, пусть ненадолго, почувствовать себя не только придатком к стиральной машине, но и человеком со своими заботами и проблемами. Естественно, что для фрау Геллерт я стараюсь всё сделать как можно быстрее: содержимое её оранжевого пакета тут же отправляется в стиральную машину. Но, кроме благодарности за человеческое внимание, я испытываю к этой даме настоящее восхищение: она, по-своему, личность замечательная – ведь она любит своего мужа, хотя живёт с ним лет 50! Но как?! Бедного умирающего старика Геллерта она буквально вытащила с того света – поставила на уши всех медсестёр и врачей, перевернула вверх дном больницу, где он лежал (многие утверждали, что в совершенно безнадёжном состоянии), и вот – теперь он ходит! Пусть при помощи костылей, но приходит на обед в нашу столовую, и фрау Геллерт гордо расчищает дорогу своему мужу – это её детище, её победа над смертью!

Разве кто-нибудь когда-нибудь догадывался, что истинная любовь продлевает Жизнь супругам, ибо в 92 года бороться со смертью в одиночку почти невозможно.

А вот моя мама не пожелала выйти замуж второй раз, она гордо заявляла, что ей никто не нужен и «стирать чужие штаны она не намерена». Хотя поклонники были – друзья юности и сослуживцы, и очень даже симпатичные и не старые, но моя мама предпочитала путешествовать…

Сердечный приступ прокрался ночью в её одинокую квартирку в Бибирево…

А если бы рядом был внимательный друг, может быть, прожила бы не 75 лет, а все 90?

А вот фрау Геллерт постоянная деятельная забота о муже вовсе не мешает быть элегантной, а сколько в ней живой и весёлой энергии, ведь она «гоняет» в нашем Доме буквально всех: уборщиц и работников кухни, электрика, и инженера, и медсестёр – но никто на неё никогда не злится, потому что никому в голову не придёт упрекнуть её или назвать её требования чрезмерными. Нет, просто она понимает, что нужно каждый день придумывать что-то новое, необычайное: или вкусное блюдо на обед для немощного супруга, или подобрать для него новую настольную лампу, чтобы было удобно читать, и вообще всё время искать что-то, чтобы отодвинуть невидимую границу между Жизнью и смертью… Воистину она не хочет быть одна в этом мире, и я старательно выглаживаю пижамы старика Геллерта…