Ольга Рек - Рубикон

– Говорят, сегодня между поездами будет длинный интервал.

«Ну конечно, как только у тебя начинает что-то не получаться, Вселенная делает все, чтобы было еще хуже» – подумал Чарли, нервно поигрывая желваками.

Не получив ответа, незнакомец чуть отошел от «собеседника» и повернулся лицом к платформе.

Чарли невольно отметил его действительно грязную куртку, будто по ней потоптался боров, к тому же в плечах она начинала расходиться по швам. Короткие темные волосы, с редкой проседью, блестели от пота, а на шее уместились три кожные складки. Такие, как он, не имели определенного возраста, ему могло быть от 40 и до 60 лет. И этот мужчина лишил Чарли последней возможности добраться до Спринг Гарден вовремя.

Поезд действительно задерживался уже на минуту, в то время как поезда от центра ходили в своем штатном расписании. Чарли попытался сосредоточиться на чем-то позитивном, так как изводить себя несбыточным больше не было сил. Еще через минуту прибыл новый поезд. На этот раз мужчина пропустил пассажиров вперед, зайдя в вагон последним, и встал точно напротив Чарли, будто нарочно предлагая рассмотреть себя получше. До следующей станции Чарли старался ни о чем не думать, но назойливые мысли-тараканы так и направляли взгляд на мужчину. В конце концов он сдался и смирился – поминутно на него накатывали новые волны злобы и отвращения.

Незнакомец был очень толст, ему явно было трудно дышать, хотя двигался он довольно уверенно. Лицо его расползлось: небольшие глаза контрастировали с расплющенным, как у афроамериканцев, носом. Он то и дело прикладывал небольшой белый платочек ко лбу и губам.

Спустя пару станций, людей в вагоне значительно прибавилось и незнакомца сместили ближе к Чарли. В этой толкучке они почти соприкасались телами и Чарли удивился, насколько приятно пахло от мужчины. Этот аромат был сродни смешению самых нежных лепестков роз и тонкого запаха сладковатого соуса. Чем-то подобным пахла и Сэм, и Чарли знал, что она умела здраво смешивать духи с различными кремами так, чтобы все было в гармонии. Так пахнуть мужчина не мог.

Он закрыл глаза и представил, как сделает реверанс перед Сэмми, затем извинится одним взглядом, а она засмеется и скажет, что тот проиграл и реванша не будет. Ему ничего не останется, как согласится с ней, но и это будет счастье, только бы побыстрее доехать и забыть навязчивого незнакомца. Тут поезд затормозил и остановился. Ничего лучше и быть не может – опоздать на еще большее время, чем ты мог. Вагон накренился чуть вбок, мужчина навалился животом на Чарли, полностью его обездвижив. Люди начинали понемногу нервничать и выражаться вслух. Метро в Филадельфии никогда не отличалось особым дружелюбием.

Наконец поезд двинулся с места, но мужчина не спешил отлипать от опоры в виде Чарли, возмущение которого накалилось до предела. Через одну станцию незнакомец вышел из вагона, как ни в чем не бывало, но перед уходом кинул взгляд на Чарли, который тот поймал, но так и не смог понять, к чему это было. Это не был взгляд ни извинения, ни прощания, ни презрения. Здесь было что-то другое. В любом случае, Чарли уже размышлял о том, что незнакомец оставит кислое послевкусие на весь остаток дня.

Поезд ехал без остановок внутри тоннеля, и, как казалось Чарли, ускорившись. Наконец двери вагона распахнулись на нужной станции, он выбежал наружу так, что подол его пальто охватил и других выходящих.

Перемахивая через ступеньку, Чарли поднимался по эскалатору. Теперь же он четко представлял, как подбежит к памятнику, а она непременно будет стоять к нему спиной, он затронет ее плечи и признается, что так уж и быть, ее взяла. Еще с минуту они будут стоять, улыбаясь друг другу: она удобно выстроит взгляд, даже не подозревая, какой сокрушающей силой обладает.

Оказавшись наверху, Чарли свернул налево, к правильному, как ему вспоминалось, выходу. Людей было мало. Выходящие шли с какими-то пустыми лицами, то ли от внезапной осенней жары, то ли бог знает, от чего еще. Входящих не было. В воздухе витала накаляемая напряженность.

Ближе к финальному туннелю, с турникетами, Чарли услышал невнятный голос репродуктора; больше ощущалась суматоха и дискомфорт, будто произошло что-то неестественное для человека.

Наконец, он увидел людей в форме – полицейских: одни останавливали людей на выходе, другие нервно переговаривались по рации, третьи выбегали наружу и снова возвращались. Чарли нахмурился и двинулся получить свою порцию объяснений. Низкого роста полицейский отпустил плечо бабушки, призывая напоследок соблюдать спокойствие, и обернулся к идущему.