Герберт Грёз - Зов неизвестности

– Пожалуй, я не против, – кивнул я.

– Вот это другой разговор, – радостно воскликнул Берт и разлил ром по двум небольшим стаканчикам. – За наше внезапную и неслучайную встречу!

– Почему неслучайную?

– А потому, что нет никаких случайностей. Ладно, давайте!

Хлоп! Ром нанес мне мягкий, но очень ощутимый удар по всем чувствительным местам внутри. Жгучий, терпкий и одновременно сладкий. Но не противный. Хорошо.

– И осталось только крикнуть «на абордаж!» и броситься захватывать в плен очаровательных красоток с кожей цвета обувного крема, – мечтательно сказал Берт. – Теперь вы расскажите о себе, пожалуйста.

То ли ром мгновенно развязал мне язык, то ли я поддался дружелюбию своего спутника, но моё повествование длилось долго. В нем было всё: и рассказ о моей одинокой жизни набирающего силу менеджера, и перечисление своих увлечений, и даже описание квартиры в старом доме, в которой я провел последние три года.

Видимо, моя скромная биография заинтересовала Берта, потому что он некоторое время просидел в тихой задумчивости, а потом изрек:

– Очень неслучайной была наша встреча. А теперь послушайте вот что. Вам интересно, зачем я, обладатель докторской степени и полиглот, тащусь в этом поезде сквозь унылые осенние поля в какую-то Господом брошенную деревеньку? Я так и думал. Смотрите!

Он покопался в своей сумке, достал оттуда какой-то листок, сложенный вчетверо и отдал его мне.

Это было письмо, написанное от руки: большая редкость в наше время.

«Дорогой племянник Берт! С глубоким сожалением и скорбью вынужден сообщить тебе, что твой двоюродный дядя Карл скончался. Тебе отходит часть наследства, но не это главное. Обстоятельства его смерти были столь загадочны и необъяснимы, что поставили в тупик даже экспертов. Зная твою любовь ко всякого рода загадкам и тайнам, я прошу тебя помочь разобраться в этом деле. Как ты наверняка помнишь, Карл был художником и оставил после себя довольно неплохие работы. Но вряд ли они тебя заинтересуют, кроме одной. Это альбом с карандашными рисунками. После смерти Карла мы нашли в его столе записку, в которой он просит отдать этот альбом тебе. Еще там сказано, что в этих рисунках хранится ключ к тайне, приведшей старика к такой ужасной кончине. Приезжай по возможности скорее!

Твой дядя Ник».

Я изумленно посмотрел на Берта. Одно из двух: или он ловкий мошенник, или сумасшедший.

– Вы думаете, я жулик или псих, – сказал мой спутник. – Но ни то, ни другое не есть правда. В этом письмеце, написанном с вычурным, но наивным детским пафосом, все до последнего слова истина. И о том, что я с детства тянусь к необъяснимым загадкам, и о том, что мой двоюродный дядя Карл (которого, впрочем, я видел крайне редко) – талантливый художник. И об этом альбоме тоже. Теперь послушайте меня. В описании своего curriculum vitae вы упомянули о том, что защитили степень по физике в свое время, не так ли? А раз так, то я предлагаю вам бросить вашу в высшей степени скучную и бесполезную работенку и примкнуть к команде кафедры биофизики в университете, сотрудником которого я являюсь.

– Шутить изволите, – недовольным тоном ответил я. – Бросить такое хлебное место и уйти на нищенский оклад ассистента?

– Не такой уж и нищенский, – пожал плечами Берт. – мы недавно выиграли серьезный грант на наши исследования в области… впрочем, это неважно. В конце концов, мы с вами могли бы зарабатывать вместе, а заодно и раскрывать походя тайны мироздания.

– Я вас знаю час, и вы уже предлагаете мне в корне изменить свою жизнь.

– Ну, во-первых, не в корне. Я же не третью руку вам предлагаю приделать. Во-вторых, у всех нас каждый день есть десятки моментов для изменения судьбы в лучшую сторону, просто мимо них мы пробегаем, не замечая под грузом обыденности и банальщины. Я советую вам остановиться и повнимательнее взглянуть на настоящий момент: он хорош для поворота на своем пути. Ну, и в-третьих, я же вас не заставляю. Решайте сами, но только сдается мне, что вы понимаете никчемность ваших попыток построить еще один унылый мирок в этом скучнейшем мегаполисе таких же одинаковых домиков, который и зовется «обычная жизнь». Решайте. А пока я налью еще рому.

Его слова казались одновременно и сумасшедшим бредом, и великой мудростью. Не зная, что ответить, я влил в себя немного напитка моряков и романтиков и сказал:

– Я подумаю до завтра. Все равно мы из этого вагона никуда не денемся.

– Это очень умно. Я в вас не ошибся. А сейчас давайте побеседуем о чем-нибудь менее нагружающем нервную систему…