Леонид Аронов - Сундук доброты

Оксана, держась за дедушкину руку, широко открытыми голубыми глазёнками всматривалась в прозрачные вершины могучих сосен, пронизанных лучами солнца, слушала пение птиц, наслаждалась запахом хвои. Рядом, тяжело дыша и высунув язык от жары, сидел рыжий Барсик.

По тропинке, петляющей между соснами, пошли дальше и вскоре увидели кустарник. Данила объяснил: «Это – малинник. В следующий раз посмотрим, не покраснела ли малина»

Дедушка с внучкой пересекли просторную лужайку, которую местные жители называли Большой поляной, и вошли в лиственный лес. Смыкаясь обширными зелёными кронами, стояли громадные деревья. Под ними, в тени, вырастали их нежные побеги. Кое-где жутко чернели упавшие корявые стволы и ветки. Данила делился своими знаниями: «Кора у дуба, липы, клёна и некоторых других деревьев черноватая. – Он показывал рукой на деревья. – Поэтому лиственный лес называется чернолесьем, то есть чёрным лесом. В нашем лесу имеется дуб, и лес величается красивым словом „дубрава“. Вообще, лиственный лес некоторые люди любят называть дубравой. Очень густой, непроходимый участок леса – чаща. В чёрном лесу попадаются орешник, дикие яблони и груши. Давным-давно вздумалось мне к лесной яблоне привить веточку садовой. Прошли годы, и я увидел великое чудо: на некоторых ветках созрели яблоки мелкие, кислые, аж рот воротит; а на одной мощной ветке – крупные, красивые, вкусные, как мёд, яблоки. В конце августа мы к той яблоне сходим».

Они вышли из дубравы и по узенькой тропинке в кустарнике спустились на дно глубокого оврага, заросшего травой выше Оксаны. Дедушка приложил указательный палец к губам и прошептал: «Тшш!..» Среди голосов птиц, гудения комаров отчётливо слышалось журчание воды. Оказалось, что в овраге много родников, вода которых собирается в ручей, протекающий по дну впадины. Рядом с тропинкой был вырыт неширокий, с полметра на полметра, и неглубокий, по колено, колодец с чистой водой. Старик и девочка маленькими глоточками пили холодную приятную воду, слушали далёкое кукование кукушки и другие летние звуки природы. Отдохнув, они перешли через ручей по бревну. Такой мостик тоже был для девочки в новинку. Она что есть силы держалась за дедушкину тёплую руку и боязливо ступала над потоком воды по круглому скользкому бревну.

Хватаясь за ветки кустарника, Оксана и Данила выбрались из оврага и подошли по зелёному лугу к реке. Над водой суетились стрекозы, сновали птицы, а в её зеркальной глади отражалось голубое небо с редкими белыми облаками и ярким солнцем. Было тепло и уютно.

В зарослях осоки дед прятал лодку.

Они присели на мягкую траву, достали из сумки съестные припасы, покушали, позагорали на солнцепёке, накормили Барсика и перебрались в лодку. Оксана сразу полюбила катание на лодке. Она сидела у кормы, обняв Барсика, и то глядела на живописные берега, то всматривалась в прозрачную воду и видела песчаное дно, водоросли и мелькание мелких рыбёшек. Дедушка аккуратно работал вёслами. От того места, где лопасти вёсел входили в воду, плавно разбегались круги.

Речушка имела много загадочных поворотов. Лиственный перелесок иногда спускался к воде, и причудливо изогнутые лесные великаны склонялись над рекой. Проплывая под ними, Оксана приходила в восторг, когда их ветки касались её головы.

Только к вечеру они возвратились домой.

Потекла неторопливая деревенская жизнь. Каждый день, проведённый с дедом Данилой, был наполнен для Оксаны удивительными открытиями. Ей казалось, что она попала в прекрасную сказку, в которой леса и луга озарены ласковыми солнечными лучами и доброй улыбкой дедушкиного морщинистого лица.

В сентябре мама приехала за Оксаной. Девочке так понравилось у деда, что она уговорила родителей и на следующее лето привезти её к нему.

И каждое лето Оксана гостила теперь у деда Данилы.

Шло время. Оксане исполнилось десять лет. Однажды она увидела, как дедушка чистит картошку, и возмутилась: «Деда, у вас руки какие-то неловкие! Давайте-ка я сама почищу». Внучка с тех пор стала готовить еду, наводить порядок в доме и указывать старику, что делать. Даниле нравилась маленькая хозяйка, её покровительственное отношение к нему, и он охотно ей подчинялся, ласково называя Северной царицей.

В тринадцать лет Оксана стала крепкой, красивой девочкой. А в конце августа, уезжая от деда Данилы, она вдруг решительно заявила:

– Я теперь большая. У меня в городе друзья и подружки, здесь мне стало очень скучно. Я больше к вам не приеду. Прощайте, дедушка.