Вот уже на часах одиннадцать, а сын Филимона, не стесняясь учёной степени, ползал на четвереньках, налаживая детскую железную дорогу с самоходным электровозом и прицепными вагончиками. Мальчик помогал ему. Девочки и соседки, не скрывая радости, рассматривали мягкие игрушки.
Дед Филимон взял посмотреть игрушечный трактор с дистанционным управлением и уже который раз наблюдал за его работой: нажмёт одну кнопку на пульте – трактор жужжит и едет вперёд; нажмёт другую – едет назад; надавит на другие кнопки – опускается или поднимается крошечный плуг. Дед удивлялся и бормотал о пользе научно-технической революции.
А Пелагея? Счастливая, с блаженной улыбкой на морщинистом лице, она сидела у открытого сундука и ласково смотрела на всех по очереди. Ещё много игрушек не вынуто. Зачем спешить их доставать? Счастье так долго ждёшь, и так оно мимолётно.
Родители ученика первого класса семилетнего Димы внезапно и законно разбогатели. Ошеломлённые удачей, они вечером сидели в своей скромной квартире и в присутствии сына обсуждали предстоящие покупки. Надо заменить старую мебель шикарным инкрустированным итальянским гарнитуром, приобрести большой холодильник, самый современный телевизор, а для Димы – компьютер. Возникла проблема: куда девать имеющиеся вещи? Привыкшая к бережливости мама, добрая душа, предложила:
– Уж больно бедно живут наши соседи. У них трое малолетних детей. Отдадим им ещё крепкие стулья, табуретки, кровати, малюсенький холодильник. Они подарку будут рады. А крупные вещи – шкаф, сервант, диван – продадим.
Папа, став важным от богатства, произнёс:
– Я согласен с мамой и прошу согласиться со мной. Я хочу наше единственное кресло с потёртой обивкой и старенький телевизор отвезти в деревню моему деду Фёдору Михайловичу. Он Диме приходится прадедом. Старику более восьмидесяти лет, а он по-прежнему трудится и трудится. Пусть дед целыми днями сидит в кресле, смотрит телевизор и отдыхает.
На том и согласились. Крупную мебель продали, оставшуюся подарили бедным соседям. Купили самые дорогие и современные вещи, расставили по местам. И стало у них в квартире красиво, как в музее. Первокласснику Диме понравился компьютер. Он, придя домой со школы, наскоро перекусив, усаживался играть на компьютере. Ребёнок стал реже выходить на улицу, хуже учиться и побледнел как бумага.
Настали летние каникулы. Димин папа погрузил старый телевизор в легковую машину, на её крыше, на багажнике, верёвками укрепил кресло, и они поехали в деревню.
Бабушка и дедушка Димы жили в просторном светлом доме под железной крышей. Рядом стоял низенький, вросший в землю домик, в котором проживал его прадед Фёдор Михайлович. К нему, в прокопчённую избу, занесли телевизор и кресло. Димин папа установил и подключил антенну, включил телевизор, поставил напротив него кресло и пригласил Фёдора Михайловича:
– Присаживайтесь, дедушка, смотрите и отдыхайте!
Старик, поправив серебристо-белые волосы, высокий, жилистый, в засаленных брюках, уселся в кресло и поблагодарил внука:
– Спасибо! Только мне это лишнее. Я хожу к сыну смотреть передачи о животных и путешествиях, а так мне некогда – много работы.
– Хватит вам, дедушка, работать! Наработались за свою жизнь! Отдыхайте! – весело сказал Димин папа и ушёл.
Дима остался с прадедом. Они немного посмотрели какую-то передачу про политику. Старик встал, подошёл к телевизору, выключил его и начал со всех сторон рассматривать. Спросил у Димы:
– Ты когда-нибудь разбирал телевизор?
Дима отрицательно покачал головой
– Вот и я не знаю его устройства. Давай-ка посмотрим, что там внутри, – предложил старик.
– Что вы, Фёдор Михайлович! – испугался правнук. – Нельзя разбирать, сломаем.
– А мы его ломать не будем. Мы только снимем заднюю крышку, посмотрим, что внутри, и снова поставим её на место, – ответил старик, выдвинул ящик стола, где у него были инструменты, взял отвёртку. Осторожно отвинтив болтики, крепившие заднюю стенку телевизора, снял её, и они с Димой удивлённо уставились на разноцветные детали и провода.
– Ты, Дима, что-нибудь понимаешь? – спросил прадед.
– Нет, – ответил мальчик.
Фёдор Михайлович огорчённо вздохнул:
– Мне уже восемьдесят пять лет. Я много повидал на своём веку, объездил всю нашу страну, побывал за границей, умею всё делать для дома, а вот грамоте не учился, не было такой возможности: одна война заканчивалась, другая начиналась. Я воевал. Грамотный человек видит не только то, что снаружи, – он понимает глубину вещей. Вот я не понимаю принцип работы телевизора. Так что надо учиться.
Читать дальше