владимир кузнецов - Осень на Луне

В начале было великое – «Да!», а потом – «Нет!». Вот и началось: да-да, нет-нет, нет да, Данет, да-да-нет-да – и так до бесконечности, во всех возможных вариантах. Ни в этой ли двоичной системе счисленьявсе сущее существует? Как в компьютере, но сделанном из Ничего. Пустые диоды, пустые триоды из эха извечного – «Есть» или «Нет».

Так вот, прилунился Данет Яснетов, где прилунился там до сих пор и сидит. Наверное, это возможно только в Казани, которая на Луне, но ему была предложена полная свобода выбора без какой-либо необходимости…

Представьте себе эту комедию: Данет Яснетов решил выяснить для себя окончательно и навсегда – или нет, или да. Ему, наверное, и вечности не хватило бы…

Что там буриданов осел? С голода умер, а если и в еде нет необходимости? У нас-то, все как обычно, кувшины не пустеют, разговоры не иссякают, вина на Луне море. А он все сидит на том же месте, как тот ворон: «Все сидит он, и сидит он, пусть идут, идут года. И душе не встать из тени, знаю, больше никогда».

Скучно, смотреть не на что. А тут как раз слово одно модное до нас докатилось, американское – «проблемы». Мы его повертели и так, и сяк, и решили на Яснетове испробовать. Подходим к нему, просто, без суеты – спешить некуда, и Заяц немного по-американски спрашивает: «В чем Ваши проблемы?»

Вот тут он нас и ошарашил: «В необходимости внутренней» – говорит: «Сам вижу, что внешней необходимости ни в чем нет. Но вот как быть с истинным внутренним обоснованием наших внешних без видимой необходимости действий? Надо бы еще подумать, прежде чем что-то делать».

Даже Заяц задумался!

– «Проблемы?»

Все просто: делая что-нибудь без всякой на то необходимости, человек исходит из, так называемой, – гордыни (см. гортыква, горарбуз).

Представьте себе, что это даже не фрукты, а такие огромные страшно ядовитые ягоды, губящие не только душу человека, но и отравляющие всю «окружающую среду». Как жаль земную Природу, вот необходимая необходимость – спасать ее надо, и очевидно, что уборка мусорауже давно стала делом самым необходимым. А вот ругань, драки, войны, любое возвеличение и увеличение себя и своего – не имеют под собой никакой необходимости, а служат удобрением для этой злобной гордыни (гортыквы и горарбуза).

Что мной движет, когда я пишу мою «Осень», которая на Луне?

Всю жизнь я наблюдаю войну, непримиримую вражду на одной грядке, – войну в душе человека. Если побеждает Гордыня, собирая все соки под свою толстую шкуру, то чахнет Любовь. А ведь только Любовь видит и чувствует истинную необходимость, как внешнюю, так и внутреннюю.

А когда, под ударами судьбы, чахнет Гордыня, когда мне, как всегда, – по «тыкве», да еще раз по «тыкве» и по «дыне», и по «арбузу»…

То тогда остается пустая грядка, а на ней Тоска, да Печаль, да еще какой-то туман клубится…

Я пишу от тоски и печали, они ведь тоже – движущая сила.

И есть – необходимость!

Я всегда пытался вернуться в тот День, который больше жизни, и рассказать о том, что видел там, далеко, той осенью, которая на Земле.

Сказано: «Ничто не будет сверх сил ваших», – но, как всегда, кажется, что сил не хватит, т. к. слишком и чересчур: дорога слишком длинна, боль чересчур сильна, тоска слишком остра, печаль чересчур темна…

Но Свет и Радость ведь тоже были – слишком и чересчур!

О Главном! Надо рассказать о Главном, ведь нет мне другого оправдания, мне – не писателю, который все же пишет, потому что в нем есть нечто, что по своей природе стремится отдавать, жертвовать собой, страдать, – потому что есть – «листьев прощальный полет».

Вот только сил не хватает взобраться на ту высоту, с которой можно говорить по праву.