Виктор Девера - Храм любви. Книга 3. Шаг в бездну

– Я почти с этим согласен, – прихмыкивая, ответил Арабес. – Может быть, потому и не возражаю. Что-то вроде этих фантазий мы с ним на досуге шутя обсуждали, да и с тобою, Надежда, кажется, тоже. Если мне помнится, даже что-то вроде о духовных судах говорили, чтоб святую значимость оценивать по творческим вкладам, как меры духовного развития и совершенства.

– Но использовать это в играх и обрядах – довольно сложный вариант, – попыталась как-то вникнуть в его логику Надежда. – Любой художник – это в первую очередь творец идей, ставших достоянием общества, или не принятый им. В этом их значимость или никчемность, но в любом случае как объекты озарения или безумия они могут заслуживать внимания или избиения через повышение или снижение святой значимости. Я же больше талант исполнения, для украшения и возвышения этой жизни и любой идеи. Вот только подлости боюсь, она может разрушить все хорошее и любое общее дело потому, что мы напрямую будем зависимы друг от друга. Считаю, нужно, чтоб и власть зависела от талантов, и чем больше было творцов, тем больше святая значимость и у нее была. Только мне эта тема про прекрасное далёко уже надоела. Мы с Арабесом уже все решили, теперь только настоящее дело впереди, а не баловство с атомной бомбой фантазий.

Высказавшись, она подошла к магнитофону и решила поменять кассету с надоевшей ей музыкой, но заслушалась. С кассеты зазвучал голос Арабеса, напевающего песню «Дым костра»:

– Ха-ха-ха, – произнесла Надежда, нажав на кнопку «стоп» магнитофона. – Это ты мой стих поешь, из книги «Леди грез». Что, понравился?

– Да. Понравился, и когда грустил, напел. Вот сейчас картинкой стал к нашему костру.

– Мне твое исполнение понравилось, как будто специально для нашего огня. А дальше что? – спросила она и включила магнитофон снова.

– А дальше мои наброски мыслей по организации храма и некой религии. Рушави их обработал в сказку и представил в виде беседы с некой журналисткой, которая хотела что-то написать о моей затее. Можно не слушать, иначе отнесешь к баловству с атомной фантазией.

– Нет уж, прослушаем, – возразила Надежда, и они притихли, слушая голос с кассеты, который начал говорить, что это просто художественное изложение соображений автора проекта в интерпретации любознательного гостя.