Ирина Парфенова - Лукоморье

***

Мальчик бегло осмотрел просторную комнату с двумя металлическими кроватями, на каретках которых поблескивали латунные шары. Все вокруг: стены, пол и потолок были из светлого дерева. В углу стоял письменный стол с настольной лампой в форме тюльпана и глобусом, над столом шли ряды книжных полок. Ничего интересного, что тут осматривать. Вот разве что в окно выглянуть…

Из-за того, что комната находилась на втором этаже, под самой крышей, потолок опускался к бокам. Окно напоминало половину апельсинового кружочка, расположенного почти на уровне пола. Открыв одну створку, Тимка выглянул наружу, присев на широкий подоконник. За домом рос густой сад. Суперское место для игры в прятки! Чуть дальше за забором виднелся берег реки.

– Р-р-разве не пр-р-релестно? – раздался, вдруг, вкрадчивый голосок.

– Кто здесь? – мальчик оглянулся, никого не замечая поблизости.

– Здрррррравствуй, богатырррь. Меня зовут Миррра! – донеслось откуда-то сбоку и на окно мягко приземлилась изящная рыжевато-желтая кошечка. Она неспешно обошла мальчика, спрыгнула на пол у его ног и посмотрела снизу вверх жгучими зелеными глазами. Тимка онемел от такого внезапного вторжения.

– Наконец-то в этом доме появился настоящий мужчина!

– А дедушка разве не в счет? – попытался возразить польщенный мальчик, даже не успев удивиться довольно необычному для кошачьих умению говорить.

– Что от него пррроку, дома почти не бывает, кошек не любит…

– Ты говорящая? – задал глупый вопрос ошарашенный малец.

– Все животные умеют говорить, но не все владеют иностранными языками. Меня вот в детстве заставили учить человеческий. Пррравильно заставляли, скажу я вам. Ни ррраз пррригодилось.

– Ух, ты! Значит и я смогу выучить кошачий язык?

– Если повезет с учителем. Дерррзай! Как тебя звать, герррой?

– Тимка. А где …?

Но кошка не дала ему закончить вопрос, оборвав на полуслове. У нее были свои планы, в которые не входила многочасовая беседа. Изобразив жалобный взгляд, Мира тихонько промурлыкала:

– Нет ли у тебя чего-нибудь перррекусить?

Всем своим видом она показывала, что находится на грани голодного обморока, а то и смерти. Ну, у кого бы не дрогнуло сердце при взгляде на такое хрупкое создание, страдающее от истощения? Естественно, юный спаситель кинулся к двери со словами:

– Сейчас я принесу тебе молока. На кухне должно быть…

– Да подожди ты! Сам пей свое молоко, а мне нужно мя-я-ясо. – хищно блеснув глазами и облизываясь, капризным тоном сказала Мира.

– Ой, где же я его достану? Мы только что приехали, я еще ничего здесь не знаю.

– Зато я знаю. Там на кухне, высоко на плите возвышается чугунная сковорррода, а в ней скворррчат изумительные котлетки. Принеси мне парррочку и считай это платой за перррвый урок. Так уж и быть позанимаюсь с тобой языками. Но чуррр – это наш секрррет!

***

Мы с мамой разложили кое-какие вещи в библиотеке, перебросились парой слов и зашли в детскую за Тимкой, чтобы вместе спуститься к столу. Комната была пуста. Ничего удивительного, какой мальчишка его возраста усидит на месте дольше 5 минут.

Вдруг, откуда-то снизу раздался грохот, а потом оглушительный Тимкин рев, словно его режут живьем. Нас, словно ветром сдуло с верха лестницы. Как только ноги не переломали, пока неслись в сторону кухни.

– Что случилось?

– Где болит?

– Ты цел?

Выпалили мы в три голоса, подлетев, одновременно с Захарьевной, к эпицентру событий. Тимка сидел на полу около перевернутой табуретки, а рядом валялась крышка от сковороды и котлетные обломки. Не переставая реветь, братец нес что-то маловразумительное:

– Кошка очень проголодалась. Я хотел покормить. А крышка горячая, выскользнула… по ноге… а котлета обожгла пальцы… Я не хотел… но кошечка голодная… жа-а-алко ее.

Мама мгновенно сориентировалась, подняла раненого с пола, переключила вой сирены в режим тихого всхлипывания путем каверзных вопросов. Тут главное действовать быстро и суметь отвлечь внимание от боли, направив его на что угодно. Как говорят психологи, хочешь успокоить человека – удиви или разозли его.

– Какой породы кошка?

– Не знаю, обычной. – все еще хлюпая носом, прогундел Тимка.

– А котлеты рыбные или мясные?

– Я не знаю. – удивление во взгляде и попытка понять, а какая разница.

– Что же ты так несерьезно к делу относишься! А, вдруг, эта кошка ест только куриные котлеты, а тут, к примеру, щучьи. Ты бы расспросил ее получше! – не замолкая ни на минуту, мама смазала ожоги мазью, которую подала ей Захарьевна, наложила повязку на руку и пластырь на ногу, перенесла горемыку на диван в гостиной и усадила его к себе на колени.