Владимир Тучков - Русская книга людей (сборник)

Когда Марина забыла сказать мужу об одном телефонном звонке, не столь уж и важном, Дмитрий отказался в течение двух месяцев посылать деньги Марининой матери, которая, будучи по профессии инженером-химиком, сидела в Курске без средств к существованию. И при этом отправил жену зарабатывать деньги для матери. «Заодно узнаешь, как люди живут, чем кормятся», – сказал Дмитрий со злорадной ухмылкой. И Марину ежедневно отвозили с сумой испеченных поваром пирожков на Курский вокзал, где она стояла в шеренге матерящихся и выпихивающих из калашного ряда заскорузлых баб и торговала , выкрикивая посиневшими от унижения губами: «Горячие пирожки с капустой, с картошкой. Пять рублей штука», откупалась от милиционеров с наглыми бараньими глазами, в ужасе отшатывалась от проходивших мимо зловонных бомжей…

Конечно, на всякий случай рядышком покуривал охранник – Дмитрий не хотел, чтобы приключилась какая-нибудь громкая история с выяснением личностей участников и регистрированием свидетелей.

За месяц наторговала на восемьсот тридцать рублей. И получила завершающую пощечину: Дмитрий заявил, что двести рублей надо отдать повару и еще двести – охраннику.

К счастью, ничего этого не видел сын. Он учился в Англии. А когда приезжал на каникулы, муж временно прекращал очевидные издевательства. Свидетелями ее унижений были в основном охранники, поскольку им поручалось обеспечивать ее безопасность в самых разнообразных испытаниях, которые придумывал муж. Он все больше и больше входил во вкус, и казалось, что нет предела для его изощренного садизма.

После пирожков была ночная палатка с сигаретами, дешевой водкой, спрайтом на запивку и сникерсами на закуску. Марина опять-таки зарабатывала деньги для матери. Торговала по ночам. И не в центре, а на задворках Казанского вокзала – чтобы побольше всякой мерзости насмотреться: поножовщины, блюющих мужиков, предлагающих потрахаться ублюдков, трахающихся бомжей, угрозы убить, если не даст бутылку…

Опекавшие ее охранники, люди в общем-то неплохие, но боящиеся потерять работу, сочувствовали Марине. Тайком помогали, хоть имели строжайшие инструкции действовать лишь в самых экстремальных ситуациях. Отгоняли подальше наиболее ублюдочных типов, приносили сосиски и кофе. Но эта жалость была для Марины куда больнее, чем бесстрастный нейтралитет.

По логике вещей, следующее хождение в народ должно было быть «челночной» поездкой куда-нибудь в Турцию или Польшу. Дмитрий в глубине своей нездоровой души уже вынашивал этот план. Ну а после возвращения из шоп-тура Марина должна была стоять на вещевом рынке и сбывать привезенную из дальних стран гору мужских трусов. Именно мужских трусов, как задумал Дмитрий.

Однако этот план остался неосуществленным.

Исстрадавшаяся Марина все-таки решилась разводиться. Она поняла, что уж если сейчас практически не видит пятнадцатилетнего Майкла, то скоро он закончит учебу и заживет своей жизнью. «Отцовской жизнью», – с невольной неприязнью подумала Марина. Так что для нее нет никакой разницы, отберут ее ребенка продажные судьи или же будущая жизнь, которая для сына полностью определена на долгие годы. Сын банкира станет банкиром.

Когда Марина сообщила о своем намерении, Дмитрия ослепила ярость: это ничтожество захотело самостоятельности! Суверенитет ей подавай! Да знаешь ли ты, сука приблудная, сколько я в тебя денег вложил?! Да ты передо мной по гроб жизни в долгах как в шелках! Одно тряпье сколько стоит! А шубы?! А обувь по тыще баксов за пару?! А апартаменты в Ницце, в Лос-Анджелесе, в Монте-Карло?! А сколько ты, учительская дочь, в рулетку просадила?! Да ты моя рабыня, что захочу, то с тобой и сделаю!..

И заперся в кабинете пить и думать, не забыв распорядиться, чтобы эту суку – именно так и сказал начальнику охраны – из дому ни на шаг не выпускали.

Спустя три часа решение было готово. Точнее, приговор, который был зачитан «вероломной рабыне, некогда делившей с господином брачное ложе без должного усердия и прилежания, что и послужило причиной всех ее последующих бед и несчастий». При этой шутовской процедуре присутствовали все охранники, которым предстояло надзирать за исполнением приговора.

Дмитрий оценил долг своей жены в один миллион долларов. В случае его выплаты он намерен предоставить ей полную свободу. Если же через два года нужной суммы у Марины не окажется, она станет в доме бесправным существом, общественной вещью , которой всякий – от господина до последней посудомойки – волен распоряжаться по собственному усмотрению.