Владимир Тучков - Русская книга людей (сборник)

Думал ли в это время Константин о жене как о человеке ? О том, что она прожила на этом свете еще меньше, чем он? Что она родила ему сына? Что всегда была ласкова, деликатна, пыталась, как могла, приободрить его в трудную минуту, взять на себя часть его хлопот и волнений? Думал ли он о том, что жена ему родная ?

Вряд ли, иначе не решился бы на такой шаг. И это вполне естественно, поскольку в нем, еще не сформировавшемся как личность, еще не осознавшем всю меру своей ответственности в этом мире, еще не ставшем мужчиной , изо всех первобытных сил сработал безотчетный инстинкт самосохранения, который полностью выключил в сознании Константина все социальные функции. Ужас смерти гнал его по коридору, заставляя истерично дергать запертые двери и крушить все, что преграждает путь к ложному спасению. Если бы обстоятельства сложились так, что ради его жизни надо было бы пожертвовать жизнью матери, то он не остановился бы и перед этим. Вселенная для Константина разделилась на две разновеликие части: большей частью был сам Константин, меньшей – все остальное, которое было неважным и несущественным…

Киллер сработал чисто. Обезображенный труп жены со следами алкоголя в крови был обнаружен на железнодорожных путях недалеко от станции Реутово. Несмотря на полуистеричное состояние всех жизненных систем , Константин быстро собрал все необходимые справки и документы и передал их в страховую компанию. Произошло это в пятницу, накануне двух выходных дней, поэтому деньги новоявленный вдовец смог получить только во вторник.

Бандиты, поинтересовавшись, сильно ли мучилась дорогая женушка , начали пересчитывать принесенные деньги. Потом потыкали толстыми пальцами в калькулятор и заявили, что этой суммы хватило бы вчера , а сегодня ее недостаточно, потому что за сегодня набежало еще два процента. Не хватало пяти тысяч.

Но даже этой малости никто из бывших компаньонов Константину не дал. У живых и у мертвых разные деньги, они не пересекаются ни во времени, ни в пространстве…

Даже квартира была уже продана, и он ютился в однокомнатной квартире у брата, у безденежного брата. Точнее, он там только урывками ночевал, а все остальное время волчком вертелся по городу в поисках денег, оставляя днем одного в квартире шестилетнего сынишку…

Сын тоже был застрахован, и тоже на сто тысяч.

Довольно быстро в голове вызрела мысль о том, что «если меня убьют, то и Сережка, никому не нужный на этом свете, будет обречен на пожизненные мучения». Эта спасительная мысль нужна была для того, чтобы собраться с духом и сделать так, чтобы сын сломал руку.

Через три дня Константин принес те, старые, пять тысяч и новые пятнадцать. Но бандиты уже вошли в такой кураж, который покруче любых наркотиков будет. Они с наслаждением следили за развитием трагедии. «Дело в том, уважаемый Костя, что проценты-то идут сложные, они берутся не от первоначальной суммы, а от текущей . Так что тут не хватает трех тысяч ста пяти долларов. Центы мы тебе, так уж и быть, прощаем», – издевательски заявил один из них, тот, что был не в спортивных штанах, а в костюме.

Напрасно Константин ползал в ногах, выл, умолял, клялся. Хотя клясться ему было уже нечем, не было на земле ничего такого, что могло заставить сдержать слово. Ничего, кроме собственной жизни. В конце концов бандиты пресытились этим банальным зрелищем. Они с нетерпением ждали кульминации режиссируемой ими пьесы. «С тебя еще восемьдесят штук. И это будет все, потому что ты нам уже надоел», – крикнули ему в спину, вышвыривая за дверь.

Константин поверил. Поверил, потому что иначе ему оставалось лишь броситься в метро на рельсы.

На киллера уже не хватало. И он сам стал киллером для своего сына. Сработал четко, автоматически, не думая о том, как сможет жить дальше. Да это сейчас было для него и не важно, не было для него сейчас вопроса о том, что будет потом, после избавления от смерти. Смертельный ужас загнал Константина в такой угол, где он, не раздумывая ни мгновения, начал бы стрелять во все живое, приближающееся к нему, нажимать на кнопки запуска ядерных ракет, взрывать плотины, смывая с лица земли города с многомиллионным населением…

Главное – жить, пусть навсегда запертым в железный ящик, пусть замурованным в стену, лишь бы только одно лицо было свободно – чтобы дышать. Жить, во что бы то ни стало себе и окружающему миру…

Константин убил доверившегося ему сына. И принес все деньги. Бандиты выли от восторга, хлопали по плечу, заглядывали в глаза: «Да ты, Костя, просто гений злодейства, такой, как ты, терминатор скоро всю Россию под себя подомнет!»