Федот Симонов - Губернские бега. Сон русского человека

Матвей подъехал к конюшне, быстро соскочил на землю со спины жеребца, стал гладить его морду. Разгоряченный конь перебирал ноги, как вроде бы просил:

– А ну, прокатим еще.

Матвей услышал, как хлопнула дверь конюшни, обернулся и увидел молодую барыню в одежде, в которую дамы одеваются только для езды верхом на лошадях. Матвей, улыбаясь, низко наклонился перед молодой барыней:

– Здравствуй, барыня, – мягким, чистым голосом сказал Матвей.

Даша смутилась, покраснела, не зная, что сказать, она стояла как вкопанная, а в мыслях пробежали слова:

– Господи, помоги мне собраться с мыслями.

И тут же увидела в лице Матвея лицо Иисуса Христа. Все тоже: и волосы черны, и тонкий нос, и припухшие губы, и смуглое лицо – только Иисус Христос ей грозился двумя пальцами руки, а Матвей улыбался. Матвей увидел, что барыня растерялась и стоит смущенная, не зная, что сказать. Матвей как-то ласково и дружески заговорил:

– Государыня вы наша, вы видно хотели верхом прокатиться, но я знаю, вы никогда еще не ездили верхом на лошадях, извольте, я помогу вам научиться езде верхом.

Даше так приятны были его слова, а мысль ей подсказывала:

– Ну, говори, говори, Матвеюшка, я буду слушать тебя хоть 100 лет.

Потом Даша еле сказала смущенным голосом:

– Да, да. Я-я хо-те-те-ла.

Матвей, улыбаясь, смотря барыне в лицо, сказал:

– Да вы, барыня, не бойтесь коня, он очень смирный, идемте, барыня вот сюда, – и Матвей пошел к стоящему чурбану, на котором кололи дрова. Даша пошла рядом с Матвеем, а арабский жеребец, увидев молодую пару рядом, как вроде застеснялся и тянулся сзади них на поводьях, вытянув шею. Матвей и Даша подошли к толстому, высокому чурбану и Матвей сказал:

– Вот, барыня, залазьте на чурбан, а я подведу жеребца, и вы свободно сядете верхом.

Даша посмотрела на высокий чурбан, осмелев, сказала:

– Да я разве залезу на этот чурбан.

Матвей посмотрел ей в глаза, с улыбкой сказал:

– Позвольте, барыня, я вам помогу.

– Давай, – сказала Даша.

Матвей подошел рядом к Даше, сначала взял ее за руку и потянул на чурбан. Даша подняла было одну ногу и, увидев, что не станет на него, сказала:

– Нет, так не выйдет.

Матвей смело, как родную сестру, взял Дашу в охапку и легко поставил ногами на чурбан.

– Вот так, – сказал Матвей.

Даша опять смутилась и подумала:

– Господи, первое прикосновение к моему телу мужчины, – и на душе потеплело.

Матвей поближе подвел к Даше жеребца:

– Ну, – сказал он, – теперь, барыня, ставьте ногу в стремя и садитесь в седло.

Даша вставила ногу в стремя и, как заядлый кавалерист, привстала в стремени, и вторую ногу махнула через седло, так легко и уверенно села в седло, сказав:

– Ой, как удобно сидеть.

Посмотрев на Матвея, сказала:

– Матвей, знаешь что? – Матвей поднял глаза на Дашу и смотрел на нее. – Когда мы вдвоем, не зови меня барыней. Ладно, а?

– Как хотите, – Матвей хотел было сказать барыня, а потом сказал, – Даша.

– Вот видишь, так приятней.

Матвей еще больше стал увереннее, сказал:

– Ну, милая Дашенька, поехали?

– Поехали, – сказала она.

– Держись, – сказал Матвей и повел за собой жеребца.

Жеребец пошел плавно, Даша покачивалась в седле радостная, забыв про все окружающее ее, и только видела одно лицо Матвея, который пятился задом, вел за собой жеребца и смотрел на Дашу с улыбкой на лице. Сделав по двору один круг, Матвей повел жеребца быстрым шагом, уже не пятился назад, а рядом шел с Дашей, а жеребца держал впереди на вытянутой руке под уздцы.

– Ну, – сказал Матвей, – побежали.

И Матвей побежал, а жеребец, как будто зная слова, тоже побежал рысью. Дашу стало трясти, и она стала бухаться мягким местом о седло, Даша стала морщиться от боли. Матвей остановил коня, смотря прямо Даше в лицо, весело заговорил, причем показывая руками. Даша виновато, с болью смотрела в лицо Матвея. Потом свою левую руку ладонью прислонил к пояснице Даши и сказал:

– Ты, Даша, спину прямо поставь, – а сам правую ладонь руки прислонил к груди Даши и потянул назад, – вот так, прямее, еще прямее, даже надо чуть-чуть назад, – Даша выпрямила спину. – Вот, вот так, – сказал он и обе руки отнял от ее туловища.

Даша подумала, что это Матвей нарочно прислоняется к ней. Она была и рада его прикосновениям, и стыдилась. А ногу Матвей обеими своими руками взял за икру, поставил, как надо, и сказал:

– Держи так.

Даша смущенная смотрела на него. Матвей весело улыбался, как вроде ничего не замечая, сказал: