Наталья Любина - Скифское золото

Проходя мимо соседей, выпросила в долг картошки с обязательным обещанием расплатиться через пару часов.

Женька высоко оценил мои кулинарные способности:

– Ничего вкуснее не ел. А когда парень напился чая на лесных травках, послала его расплатиться с женщиной.

Неизвестность волновала. Как оно все будет?

Сколько еще мы будем жить в этой «дыре»? Хотя особняк Анжелы мало подходит под это определение. Но бездеятельность и ожидание действовали на нервы. Анжела вернулась домой около полуночи, поела, приняла душ, попила чая. Спать нам хотелось ужасно, но мы с Жекой были терпеливы – решалась наша дальнейшая судьба. Наконец наша благодетельница открыла сумку и разложила документы.

– Значит так, вот паспорта, вот билеты до

Амстердама и сопровождающие документы.

– А олень? Что и мне придется его глотать?

– Зачем? Вот декларация. Он внесен как музейный экспонат из столицы Нидерландов. А вы-представители Центрального музея Симферополя- возвращаете артефакт на место согласно заключенному контракту.

– Слушай, Анжела, ведь эти документы стоят уйму денег. У Женьки

столько нет. Кто же так расстарался? Неужели

Министерство культуры или самстарик Кейс?

– Не обольщайся, подруга! Никому вы не нужны, никто за вас не дал даже ломаного гроша. Это Крис помог. Не возражай!

Приедете в Амстердам, там за возвращение утерянного

золота получите вознаграждение – вот тогда с Крисом и рассчитаетесь. Кстати, на вокзале вас будет встречать прес-секретарь музея. Как его? Она заглянула в бумажку:

– Амбер Ван Ханен. А сейчас спать! До шести!

Легко сказать «спать!» От волнения я долго ворочалась и не могла заснуть. Что нас ждет впереди?

Но все прошло, как по маслу, только в толпе пассажиров мелькнуло знакомое лицо. Я узнала толстяка, который так бесцеремонно пялился на меня через бинокль в Кривом Роге.

Волнения мои были напрасны. Никаких претензий к нам во время досмотра не возникло. Попутчиками по купе оказались приличные старички, ехавшие по гостевой визе к детям на рождение внука. Пообедав копченой курицей, купленной в привокзальном гастрономе, и выпив бутылку «Миргородской», Женька полез на вторую полку подремать. А мне что-то стало не по себе. Замутило, закрутило-и курица стала проситься наружу. Прихватив с собой косметичку, я поспешила в туалет. Но только я приоткрыла дверь, как с шумом распахнулся тамбур, и чья-то сильная рука вытащила меня из вагона и поставила спиной к открытому выходу. Передо мной стоял криворожский верзила, в руках у него блестела «финка»:

– Сама отдашь или вскрывать придется, как Жанку?

– Сейчас, сейчас, – я зачем-то открыла косметичку и там, среди помад и теней, увидела камень из источника. Крепко зажав его в ладони, я с силой ударила по носу любопытного вора. Потекла кровь, бандит выронил нож. А я вывернулась и встала напротив открытой двери. Держась одной рукой за разбитый нос, мужик стал другой шарить по полу, ища оружие.

Нашел и – прямой наводкой ко мне. Тут я вспомнила чисто женский прием. Удар ногой по причинному мужскому месту был не слишком сильным, но болезненным для моего врага. Он взревел. Не давая опомниться грабителю, толкнула верзилу двумя руками в проем, и тот, не удержав равновесия, вылетел из вагона. Я выглянула наружу: мужчина благополучно скатился с насыпи.

– Жить будет! От стресса, резких движений, смрада перегара, несвежей курицы у меня открылась струйная рвота. Потом я долго мыла тамбур, приводила в себя в порядок.

– Ты где была так долго? Я уже хотел идти искать, – пробормотал мой телохранитель. Я стала на цыпочки.

– Тетка, перестань меня щупать, – хихикнул племянник. Я успокоилась тогда, когда нащупала маленький стальной контейнер, в котором мы перевозили музейную редкость. Прочной цепочкой он был прикреплен к солдатскому ремню на джинсах историка. Осторожно достала свой камень-оберег. Перекрестилась, поцеловала его за то, что спас мне жизнь. Соседи странно поглядывали в мою сторону, но мне было все равно, что они думали о моем странном поведении. На следующий день нас уже встречал на перроне высокий рыжеволосый мужчина с флажком Украины в руке. Не трудно было догадаться, что это и был представитель музея Амбер Ван Ханен.

Ван Ханен оглядел нас с головы до ног и улыбнулся широкой добродушной улыбкой. Я представила себя со стороны и пришла к выводу, что на украинскую леди я мало похожа, скорее всего, – на невыспавшуюся бомжиху. Женька стал лопотать на английском языке, а мне приходилось только хлопать глазами и кивать головой в знак согласия. Одно я усвоила четко, что нужно будет всерьез заняться английским.