Наталья Рубанова: Адские штучки

Ее мобильники разрывались, ежедневник пестрел угрожающими “срочно” и “съемка в десять”, а автоответчик вполне жизнеутверждающе (как выражаются манагеры, позитивно ) напоминал о том, что без Полининых моделей этот мир, конечно же, не протянет и дня: когда она спала, если не спала со мной? Постельные экзерсисы, впрочем – будь то экспромты, которые ее, в общем-то, привлекали именно эффектом неожиданности, будь то вполне запланированные поездки за город (она боготворила лес – да, пожалуй, только его и боготворила) – не слишком-то воодушевляли: секс был для Полины чем-то вроде витаминной инъекции, которую прописали, “потому что так надо”. Роскошная, восхитительная, совершенная – действительно роскошная, совершенная, восхитительная, а еще… еще дикая, необъезженная, благоухающая только с о б о й: ледяная? огненная? просто фригидная? хм! “Жар сердца моего, в котором маюсь, // Ей нипочем, хоть мне он сущий ад…” – “Ультрамегагиперсупержесть” – спам, тема письма: отбой.

Полине нравилось это бурление – да, она упивалась властью, своей экзотичной красотой и талантом; да, чисто теоретически она хотела того, что люди (быть может, по ошибке, как всегда, искажая смысл слова) называют любовью… но встретила меня и, увы, не влюбилась. Я представлял интерес в основном как друг, реже – как “сексуальный объект”, amen. Это не было унизительным лишь потому, что она никогда не причиняла боли специально, ни на миг, как она призналась однажды, не забывая о своей: “Знаешь, эта девочка двинула кони. И мама ее. К р ы с и к – мама ведь называла меня Крысик – был лучше, чище… Да что там! – впервые она показывала свои старые фотографии. – Ты прости, прости… Я действительно не умею… любить не умею… ну не дано… такая разновидность уродства…” – синие брызги, саламандра в огненном фейерверке, взрыв, опустошение, отчаянная тишина. Кажется, в тот миг я понял, что значит любить без подмены понятий: никогда ничего не требуйте и не ждите от той, которую .

…Рождество я снова собирался встретить один – только вот кагором предусмотрительно затарился накануне: выходить на Остоженку, памятуя прошлогоднюю историю с саламандрой, не хотелось. Ближе к полуночи раздался звонок: стоит ли говорить, что мне не нужна была ничья компания? На пороге стояла Эля, теребящая в руках какой-то сверток: она выглядела гораздо лучше, чем полгода назад, когда мы последний раз виделись – в глазах появился странный свет, они будто лучились изнутри: что-то новенькое… “На, – сказала она просто, протягивая игрушку. – Я теперь кукол делаю, а ты не знаешь, ничего не знаешь…” – и легонько коснулась моего плеча. Огненная саламандра с синими пуговицами вместо глаз? Дежа вю? Я обнял Элю – как сестру, совсем как сестру.

Индус, который ведет занятия, быстренько меня сканирует. На русском он говорит лучше иных “однокоренных москвичей” – четкая, хорошо поставленная речь даже немного не вяжется с его экзотичной наружностью, но это не меняет дела. Итак, Садовая-Самотечная. Понедельник, среда, пятница – вторник, четверг, суббота: не пропускать, козлёночком станешь! Небольшой зал, в котором свободно размещается человек десять, несвободно – пятнадцать. Коврики – ну да, коврики: я тоже купил. Поза кобры – всё, что я помню из так называемого начального курса. За окном снег. Индус показывает асаны и учит правильно дышать – в общем, выдает тот самый “комплект движений и знаний”, необходимых для выживания городского сумасшедшего, около пятидесяти часов в неделю проводящего в офисе.

«Любовь навеки».

[Зд. и далее в квадратных скобках]: Г. Стайн, «Лекции в Америке» (орфография и пунктуация Г.С.).

Не ври.

Пресловутая «точка сборки», описанная Кастанедой и К*, смещение которой меняет т. н. взгляд на мир.

Энергетическая спираль, появляющейся в момент распада телесной формы.

Речь идет, опять же, о сдвигании «точки сборки» – светящейся точки, находящейся на т. н. энергетическом коконе человека.

«Небесное», или метеоритное, железо ( древнеегип .).

Т.н. «желания».

«Буря и натиск» ( нем .)

Тире, «мыслительная черточка» ( нем .)

Бродский.

Человек прямоходящий.

Набоков.