Юлия Морозова - Семёновский маньяк

Из-за меня дед два года не парился, а другого лекарства для своих ног он не признаёт. Я собирался к осени срубить для него новую баню, потому что с холодами ему станет ещё тяжелее. Но малявка… то есть Ксюша, решила эту проблему.

Вчера я приехал из города и сообщил деду хорошую новость: нашёл работу в дорожной службе, буду укладывать асфальт. Не совсем то, о чём мечтал, точнее, совсем не то. Но что теперь об этом говорить! Дед тоже поделился своей радостью: приходила новая хозяйка нашего дома, пригласила в любое время пользоваться баней, пожурила за то, что молчал об этом.

– Так что с утра по холодку дровишек наколешь, а потом надо веничков свежих нарезать, – старик радовался, как ребёнок.

Мы с ним похожи внешне, так что я знаю, как примерно буду выглядеть в семьдесят лет. Мне это нравится. А ещё мы с ним полные тёзки, его тоже зовут Воркун Егор Иванович. И сегодня после заката мы с дедом зададим жару!

Чтобы успеть ко времени, пришлось встать пораньше, поэтому, когда Ксюша спустилась с бугра и лёгкой трусцой направилась вдоль берега, я быстро начал перетаскивать наколотые дрова к бане. Я ещё не заходил туда и не знаю, в каком она состоянии. Если надо что-то подправить, то займусь этим сразу после купания, а пока только гляну, потому что свой утренний прыжок с вербы я ни за что не пропущу. Раз уж и мал…, то есть Ксюша, и её мать не чураются меня, подобно всему селу, то грех этим не воспользоваться и не поговорить с кем-нибудь ещё, кроме деда.

С этими мыслями я отпер баню и вошёл внутрь. Хотя её и не топили давно, здесь был полный порядок: ни гнили, ни плесени, печь исправна. Похоже, новая хозяйка не только проветривала баню, но даже вытирала в ней пыль. Топи и парься.

– Ну, здравствуй что ли, маньяк! – раздался за спиной незнакомый женский голос. Я оглянулся – в дверях стояла шикарная брюнетка, подруга Ксюши. Я узнал её сразу, но не по внешности, а по взгляду, которым она с интересом ощупывала моё тело. Я, конечно, не застенчивый девственник, но такой откровенный призыв меня немного покоробил.

– Чего тебе? – спросил я, стараясь выглядеть равнодушным.

– Интересно посмотреть, чем ты тут занимаешься, – она отслонилась от притолоки и сделала шаг в мою сторону. Я сидел на корточках, осматривая со всех сторон печь.

– Посмотрела? Свободна.

– Что, и даже насиловать не будешь? – она сделала ещё шаг.

– А надо? – я поднялся и оказался с ней лицом к лицу. Ростом она лишь немного ниже меня, но я мощнее, поэтому всё равно нависал над её стройной фигуркой.

– Ты грубый, – она продолжала строить из себя искушённую амазонку, но прежней уверенности в голосе уже не слышалось.

– А ты на что рассчитывала? – скривился я.

– Ну, не знаю… – и куда девался призывный взгляд? На меня нахлынуло понимание. В одно мгновение до меня дошло, почему она здесь. Я схватил её за плечи и поменял нас местами. Теперь я стоял спиной к двери и загораживал выход. Её глаза расширились от страха. Это завело меня ещё больше.

– Ну, давай пообщаемся, – легонько подтолкнул её к полку, заставляя отступить назад.

– Егор, я… – оп-па, уже и голос срывается!

– Что «я»? Видали: уже Егор, а был маньяк! – я толкнул её, не сильно, просто чтобы уселась на полок. Хотелось наорать на эту овцу, но я сдерживался, и от этого голос у меня стал звучать зловеще вкрадчиво. – Девочка захотела набраться летних впечатлений? Приключения в каникулы? Я что, б…, тебе, аттракцион в Луна-парке? Хотела нежного маньяка? Так вот запомни: таких не бывает.

Девчонка, по-моему, уменьшилась вдвое. Чтобы закрепить эффект, я достал из кармана складной нож и приблизился к ней вплотную. Осмотрев внимательно с ног до головы свою нежданную компаньонку, я решил в воспитательных целях пожертвовать её недорогой на вид майкой. Две тоненькие бретельки перерезал не спеша, со вкусом. Теперь девочка походила на свою блондинистую подружку, когда та увидала меня на дороге. Я положил ладонь ей на голову и слегка нажал, заставляя смотреть мне в глаза.

– Как тебя зовут? – ответа не последовало. – Не слышу!

– Ю-юля…

– Послушай меня внимательно, Юля. Человеческая душа нежная, хрупкая. И когда в неё… без приглашения… в грязной обуви… это очень больно. Не надо так с людьми.

Девочка сглотнула и ничего не ответила.

– Я сейчас уйду, а ты посиди здесь ещё немного, подумай. Хорошо?

Она еле заметно кивнула. Не перестарался ли я? Что-то даже жалко её стало: дурёха, молодая, непуганая. Сидит с квадратными глазами и прижимает к себе маечку, чтоб не сползла. Погладил её по голове, по щеке – и вышел.