Сергей Хабаров-Триль - Слабые люди

Резким движением придвинув кресло к объективу, мужчина пытливым взглядом уставился прямо в камеру, едва касаясь кончиком носа поверхности стекла.

«Знаете, а ведь я даже не знаю, что мне делать. Совсем! Сейчас я смотрю в эту бездушную штуковину и задаюсь вопросами. Первый: зачем я вообще это делаю? Второй: на кой черт сразу после клиники я пошел шляться по городу в поисках чего-то, в чем мог бы забыться, но в итоге потратил деньги на эту бестолковую игрушку с запасом батареи максимум в пять часов? Что я буду с этим делать? Записывать, как Боб Джонс, видеозаписи своему несуществующему сыну? Послания своим родителям, Саше или случайному зрителю? Глупо!"– губы тронула легкая улыбка, – "Это не то, чего мне хочется. Но ответы… возможно, я смогу их найти, если постараюсь! А пока вот это вот…"– тычок пальцем в камеру, – "Это станет моей сублимацией. Пока этого достаточно."

Изображение резко погасло.

Темный экран, редкие щелчки, шипение.

____

Запись 000002. 14.04.2024. 19:09

Тот же мужчина– с этого момента О.Н.– снова сидит в кресле, но на сей раз полностью подобрав ноги в дранных носках. Дневной свет приглушен плотными тяжелыми шторами. Лица не видно– только кончик носа выступает из-под тени. У ножки кресла лежит опрокинутая баночка белого цвета.

"Зар-р-раза, это ненормально! Я не в состоянии понять, как подобное возможно! Мысли об опухоли– единственные, что крутятся в моей голове, потому что все остальное сразу же отступило на задний план и заглохло! Я выхожу на улицу и вижу– смерть! Я иду по мостовым и снова вижу– одну лишь смерть! Смерть везде– в деревьях, источенных термитами, в земле, на каждый метр помеченное чересчур ретивыми животными, в стенах домов, с которых облупается краска и штукатурка– так и вижу, как трещины бегут по блокам и здание разваливается прямо мне на голову, и сразу становится очень, очень уж больно, так больно, как не было до обследования, словно бы диагноз щелкнул внутри меня рубильник и я уже не в состоянии проигнорировать эту боль! Я не могу спать, не могу есть, не могу даже, черт возьми, отлить спокойно! Со вчерашнего дня мое тело трясет, словно пораженное лихорадкой, а в голове– сплошная чернь! Я чувствую, как начинаю ненавидеть свое тело за то, как сильно оно меня подвело, ведь я всю свою жизнь старался поддерживать его в здоровом поле настолько, насколько это было возможно, не обращаясь постоянно к врачам! Постоянно испытываю желание словно бы отомстить ему за ослушание, наказать и заставить снова служить себе, но я… я начинаю ненавидеть свое тело как совершенно абстрагированное от меня живое существо, причиняющее мне боль. Глаза нет-нет да цепляются краем зрения за ножи на кухне– так и хочется проломить себе череп, вскрыть его и вырезать хотя бы ножом для масла пораженную долю! Черт, если честно, мне никакое оружие не нужно– я готов вскрыть себя голыми руками, если бы это помогло!"– невеселый смех, шлепок ладонью по лбу, О.Н. меняет положение и открывает лицо,– "Я ясно сознаю, что мои желания ненормальны, что это уже перешло за рамки обыденного, приобретает черты девиации, но ничего с собой поделать не могу. Боль и постоянная дисфория в следствие невозможности использования самого простого и в то же время самого нереального варианта толкает все дальше и дальше и вот– я начинаю испытывать злобу к посторонним, словно бы могу заглушить свою боль при концентрированной чужой. Я смотрю на прохожих и невольно замечаю за собой фантазии, как делаю с ними всякое. И это меня пугает, чертовски пугает! Я уже боюсь подходить к Саше, дабы не пришло наваждение, потому что знаю– если боль усилится, я сделаю что-то непоправимое! Сколько раз я уже смотрел на ее тонкую шейку и представлял, как она хрустит под моими ладонями, ах!"– О.Н. провел пальцами по редеющим волосам, все так же жмурясь от боли, скрежеща зубами перед объективом; и все же находит в себе силы улыбнуться,– "Я начинаю сходить с ума. Вот так просто и лаконично. Обычно боль делает из животного человека, потому как он сознает ее источник и предотвращает дальнейшее возникновение. Но мой источник внутри меня и моя боль делает из меня бездумное животное. О да, я все-таки схожу с ума!"– нервный смех, – "И я все еще не знаю, зачем снимаю это? Кому будет интересно смотреть на то, как расплодившиеся внутри черепной коробки тараканы вместо вечеринки решили устроить теракт?"

–щелк-

____

Запись 000003. 16.04.2024. 20:00

Он выглядит просто ужасно. В ярком свете люстры и без того тонкие губы превратились в натянутые полоски, небритые щеки запали тенями под скулы, а глаза словно бы провалились вовнутрь глазниц. Пальцы рук, похожих на два бледных паука, методично отстукивали по коленям, сведенным вместе. Он заикается.