Наталья Соул - Наше завтра

Весь вечер я ловила себя на том, что улыбка незнакомца не покидает мои мысли. «Разве это нормально, Ева? – спрашивала я себя. – Успокойся, ты же видела его первый и, скорее всего, последний раз».

Но тогда я ещё не знала, что ошибалась.

3

До моего переезда, мы с Лолой жили совсем рядом – наши дома стояли на одной улице. После переезда нас стала разделять 20-минутная езда на автобусе. Во вторник утром я позвонила ей, и мы договорились, что днём она приедет в гости. Около двух часов дня я встретила свою подругу на остановке. Едва выйдя из автобуса и увидев меня, Лола по традиции крикнула: «Ева-а-а!» Я предусмотрительно не стала вытаскивать из ушей наушники – музыка приглушила её крик.

Через секунду мы душили друг друга в объятиях.

– Ты меня скоро доведёшь до крайности! Я сменю имя! – пригрозила ей я, как только приступ нежности закончился.

– Тогда можно твоё новое имя выберу тебе я? – вскинув брови, ответила Лола.

– Вот уж нет, спасибо. Я лучше останусь Евой, чем буду какой-нибудь Даздрапермой.

– Даже я бы до такого не додумалась, – сказала подруга, посмеявшись. – Я бы назвала тебя Фёклой.

– Ага. А ещё лучше Порашкой.

– Или Пульхерией.

Так мы и шли всю дорогу до дома, рассуждая, какое наиболее идиотское имя мне бы подошло.

* * *

– Ничего себе берлога! – это были первые слова подруги, как только мы перешагнули порог квартиры.

– Спасибо, Машенька. Разувайся, проходи, чувствуй себя как дома, пока медведь-папа и медведица-мама на работе. Но предупреждаю сразу, что покушать из их тарелок и поспать на их кровати у тебя не получится.

После того как моя гостья осмотрела квартиру, мы сели пить чай.

– Как там твой Овик поживает? – спросила я у Лолы, имея в виду её молодого человека.

– Мы с ним расстались, – без лишних эмоций ответила она.

Закатив глаза, я выдохнула:

– Семнадцать.

– Что «семнадцать»? – недоумевала моя собеседница.

– Семнадцать раз за полтора года вы пытаетесь расстаться.

– Откуда такая точная цифра? – она явно была в замешательстве.

– Не поверишь, у меня есть блокнот, куда я записываю ваши попытки разойтись.

Лола чуть не подавилась чаем.

– Дашь отксерокопировать?

– Нет, я сделаю лучше. Я напишу про вас книгу. Рассказывай, что он на этот раз натворил, – я приготовилась услышать очередную «вескую» причину их расставания.

– В этот раз он перешёл все границы! – Лола начинала злиться. – Мало того, что он пришёл ко мне в гости с пивом, так он ещё умудрился его пролить на белый шерстяной ковёр. Я думала, что хуже уже не будет, но потом он взял мой фен и начал сушить это несчастное пятно на несчастном ковре, крича при этом, что через минуту всё будет как новое. Всё бы ничего, но ковёр он прожёг!

Последние слова Лола выкрикнула, ударив рукой по столу. А я не выдержала и засмеялась на всю квартиру.

– Из всех семнадцати раз эта причина самая веская. Теперь мне интересно, что произойдёт в восемнадцатый.

Подруга лишь посмотрела на меня обиженным взглядом, давая понять, что восемнадцатого раза не будет. Но мы обе знали, что будет и восемнадцатый, и девятнадцатый, и двадцатый. Пока любишь человека, его можно простить хоть миллион раз, разумеется, если дело не касается измены или чего-то более серьёзного. Но вся суть в том, что с каждым прощением уходит часть любви. И, в конечном счёте, можно простить в миллионный раз, но уже нелюбимого человека.

* * *

Как только Лола нагостилась, я пошла её провожать. По дороге до остановки за нами увязалась оса.

– Только не это…. У меня же аллергия на ос! – заверещала подруга. Она что есть мочи побежала вперёд, в надежде оторваться от осы. И это было не лучшим её решением, потому что, пробежав пару метров, она запнулась об свою же ногу и распласталась на асфальте. Затем перевернулась на спину и осталась лежать посреди дороги, пока я её не подняла.

– Ты куда так бежала? Забыла что ли, что тебя проклял Бог Неваляшек? – сквозь смех спрашивала я.

– Прекрати смеяться, я коленку разодрала, – ей было смешно от моего смеха, но в то же время на глаза наворачивались слёзы от боли.

– Ой, не могу! – мой живот уже болел от смеха, а я всё смеялась. – Каждый раз, когда ты падаешь, у меня перед глазами картина зарождения нашей дружбы.

– Не напоминай.

И я не стала ей напоминать, как в шестом классе, проходя мимо столов в школьной столовой, она запнулась и упала. Более того, в момент падения она схватилась за скатерть ближайшего стола, на котором стояли тарелки с борщом и стаканы с компотом. В итоге всё это оказалось на Лоле. Школьники, находящиеся в тот момент в столовой, разразились смехом, а я была единственной, кто помог ей подняться. С тех пор мы лучшие подруги.